— Два года назад сняли режим секретности. А в прошлом году совсем закрыли, но весь народ еще раньше разбежался.

— Вы знаете этого человека? — Турецкий достал фотографию Невзорова.

Комендант надел очки, долго смотрел на снимок, потом, ни слова не говоря, подошел к шкафу, надел фуражку и в третий раз попросил служебные удостоверения. Он изучил, буквально обнюхал в них каждую букву, затем вернулся к снимку и в итоге произнес:

— Не помню.

Турецкий уже привычным движением схватил Грязнова за рукав.

— Идите за мной.

Комендант провел их в бомбоубежище, долго возился с кодовым замком. Дверь весила не меньше тонны, они с трудом открыли ее втроем. В исполинском сейфе с надписью «Аптечка», закрытом на три замка, хранились отсыревшие бумаги.

— Два года назад зимой отключили свет за неуплату, — сказал комендант, — котельную тоже остановили, но воду не слили. Ночью в отделе кадров прорвало стояк, все затопило. Что смогли спасти в темноте — вывезли. Остальные бумаги засветло собрали, но архив их не принял. Уже подписали документ, что передано все, до последнего листика. Так и лежат с тех пор.

— Какой архив… — Турецкий вдруг сообразил, что не знает, как зовут коменданта, — товарищ полковник?

Тот расцвел как майская роза:

— Министерства обороны.

— Тут папок килограмм семьдесят, если не больше, — взвыл Грязнов, — ты их до вечера наверх не перетаскаешь. — Он повернулся к коменданту: — Нужна помощь. С нас, — указал он на Турецкого, — причитается.

— Да вы в своем уме?! Это же совершенно секретные документы!

Грязнов с отставным полковником препирались не менее получаса. Сначала комендант стоял на смерть, потом все-таки дал слабину — согласился отдать свой клад, если составят акт приема-передачи с печатью Генпрокуратуры и за подписью самого генерального прокурора. Принялись спорить, по какому поводу составлять протокол, — Грязнов, похоже, продолжал спор исключительно из спортивного интереса. Турецкий за это время перелистал все папки — около ста штук и дела Невзорова не обнаружил.

— Все, Слава, кончай базар, — захлопнул он последнюю, — поехали.

— Э-э-э! А убрать?!

Грязнов хотел ответить, но Турецкий вытолкал его на свежий воздух, от греха подальше.

Слава всю дорогу сидел молча, с надутой физиономией, к Турецкому идти не захотел, поехал к себе.

Турецкий удерживать его не стал, сразу же с порога принялся составлять официальный запрос в Министерство обороны. Недобрые предчувствия продолжали его одолевать: что, если эти великие конспираторы перепутали в суматохе все архивные дела? После рассказа коменданта он готов был ждать любого подвоха. На всякий случай он завизировал свой запрос у Меркулова, но и этого ему показалось мало.

— Костя, надо бы подпись генерального. — Он стал живописать Меркулову ужасы подземелья ПЯ № 768.

— У тебя паранойя, — перебил его Меркулов, — или старческий маразм, выбирай сам. — Бумагу тем не менее он оставил у себя.

«Министерство обороны Российской Федерации. №… от… 199 г.

…В ответ на ваш запрос №… от… 199 г. сообщаем, что личное дело Невзорова Олега Юрьевича в архиве МО отсутствует. При расформировании ПЯ № 768 в архив МО были переданы только личные дела сотрудников-военнослужащих.