В тот день она приехала домой обиженная и злая, и едва вошла в квартиру, как затрезвонил телефон и мама крикнула с кухни: «Тася, тебя! Павел твой».

Звонил, конечно, Павел. «В дом войти не даст! Вот привязался, не мычит не телится. Что, интересно, ему от меня надо? Подружку нашёл!» – зло подумала Тася.

– Слушай, я тут подумал… А здорово мы сегодня с тобой съездили… Отдохнули классно! Давай в воскресенье опять поедем? Ты как?

Тася пожала плечами. Ну как на него обижаться, он всё равно не заметит. Он просто любит её – как умеет. Вот и всё. Вот и всё…

Первое облачко на безоблачном горизонте Тасиного счастья появилось в конце июля, когда выяснилось, что у них с Павлом совпадают отпуска. Тася собиралась поехать на озеро Селигер в лодочную кругосветку, и предложила поехать вместе. Павел «бекал и мекал», рассуждая о плюсах и минусах такого отдыха и мучительно трудно пытаясь сформулировать какую-то мысль, Тася так и не поняла, какую. И в конце концов замолчал, не сказав ни «да», ни «нет». Тася дала ему неделю на размышления, а через неделю сообщила, что в субботу поедет в турбюро за путёвкой, потом на вокзал за билетами.

– В субботу? А я на Клязьму хотел… Ну, раз ты занята, значит, в другой раз поедем, – только и сказал Павел. Ехать с Тасей на Селигер он не собирался.

Ну и не надо! – И Тася, скрепя сердце, позвонила Маше, школьной подруге. Маша от поездки не откажется, в этом Тася была уверена. Отпуск у Маши длинный, всё лето: Маша работала учителем в средней школе, преподавала алгебру и геометрию, за что Тася, у которой с алгеброй были немалые проблемы, её безмерно уважала.

Но Павел-то каков! Молчал, молчал… и отказался тоже молча. Об отпуске Павел тоже молчал, а Тася не спрашивала.

Глава 9. Экипаж «Тридцать седьмой»

Тася мимолётно пожалела бывших владельцев путёвок – может, заболели, или испугались «активного отдыха» и теперь жарятся где-нибудь на пляже, подставив солнцу загорелые бока. Тася не любила загорать, а отдыхать предпочитала взахлёб. До упаду. Если хотите, до изнеможения. Такой вот бзик. У всех же бывают – бзики.

И не утерпела – показала путёвки Павлу. Он рассеянно повертел в руках два картонных квадратика с фиолетовыми штампами и вернул их Тасе со словами: «Уезжаешь, значит? Всё-таки решилась… А я хотел в театр с тобой, в августе Мариинка на гастроли приезжает, слышала?»

О гастролях Тася не слышала, иначе не стала бы покупать путёвки на август. Мариинский балет был для неё чудом, вроде явления Христа, которого никто не видел воочию, только на иконах. Вот и она – только по телевизору, а «живыми» – ни разу…

– Говорят, классно танцуют, я сам-то не видел, думал с тобой пойти, – монотонно бубнил Павел.

– Но билеты… по три тысячи, наверное, а на хорошие места по пять, – зачем-то возразила Тася. Она была удивлена, что Павел помнит о её пристрастиях и готов заплатить за билеты, а цена-то сумасшедшая (желание увидеть – тоже сумасшедшее). Жаль, что она не сможет пойти. Но ещё больше удивило Тасю, что Павел даже не спрашивает, с кем она поедет на Селигер. Получается, ему всё равно? – кольнула в сердце обида. Так они и расстались – Тася улыбалась, стараясь казаться беспечной, Павел хмуро пожелал ей хорошей погоды и хорошо отдохнуть. И не скучать.

Последнее пожелание было напрасным: с Машей скучать не придется. Как и сама Тася, Маша была легка на подъём, обожала путешествия и приключения и с завидным постоянством влипала в истории, по прихоти судьбы всякий раз оказываясь в эпицентре событий. Так что скучать им придётся вряд ли, – с удовольствием думала Тася.