– Да, спасибо, все нормально. – Затем, не дожидаясь рвущегося уже у столичного жителя вздоха: «Ох уж эти провинциалки!», встала со скамьи и резво пошагала прочь, к концу улицы, где оставила скурр. Да, мужчину можно понять, на улицах Теннета не часто увидишь даму, уставившуюся в одну точку и разговаривающую сама с собой.

«Молодых недоученных волшебниц из меркантильных соображений подрабатывающих частным детективом, тоже не уйма, – фыркнул внутренний голос, – так что ты в любом обличье эпатируешь честных граждан».

– Заткнись, а, – миролюбиво попросила я. Затем скинула личину, распустила копну волос и, воинственно ими тряхнув, направилась прямиком в магазин магических принадлежностей.

Через час без нескольких минут, сидя на собственной кухне в обществе только что приготовленного вкусного обеда, дюжины пока еще чистых магических пластин и с любопытством наблюдающего за мной из‑под потолка мсье Генри, я неожиданно поинтересовалась у него:

– Скажите, а как это угораздило вас стать призраком? Вы, часом, не были при жизни магом, простите за бестактный вопрос?

– Нет в нем ничего бестактного, – усмехнулся призрак. – Это вы, живые, почему‑то считаете, что любое упоминание о смерти должно быть нам неприятно, но на самом деле все обстоит совершенно противоположным образом. Это вас сей процесс страшит до икоты и помутнения рассудка, мы же, те, кто через это прошел, с улыбкой вспоминаем о столь полезном опыте. – Закончив, привидение сделало круг по кухне и выжидательно на меня уставилось.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, – сообщила я, отрезая себе еще кусок горячего пирога с сыром.

– На какой? Ах, как я дошел до такой жизни? Очень просто. Как тебе должно быть известно, многие маги обладают возможностью не покидать этот мир после собственной смерти.

– Так вы все же были волшебником до своей гибели, – уточнила я. – Но тогда почему магический дар не проявился ни у кого из ваших потомков?

– Все очень просто – потому что я не был волшебником, – хитро подмигнул мне полупрозрачный собеседник.

Вместо ответа я одарила его таким взглядом, что улыбка мсье Генри заметно увяла, и он, видимо вспомнив, что хозяйка особняка, в котором он обосновался, все же я, а заклинаний, препятствующих доступу призраков, еще никто не отменял, поспешно перешел к объяснениям:

– Так вот, как уже упоминалось, многие маги в состоянии стать привидениями. Но такая же участь ждет тех из обычных людей, кто совершенно не хочет умирать, всеми силами стараясь остаться в мире живых.

Я поперхнулась фруктовым чаем, разбрызгав его по всей поверхности стола и чудом не задев только что купленные магические пластинки.

– Вот, значит, как. Оказывается, чтобы не умирать, достаточно просто очень хотеть жить. Полезная информация.

– Неужели тебе этого в Академии магии не сообщили? – недоверчиво взглянул на меня призрак.

– Знаете, преподаватели как‑то больше о другом рассказывали, а все местные призраки в Ауири при своей жизни обладали изрядной волшебной силой, даже покойная супруга нынешнего ректора. – При воспоминании о мадам Паоле я скривилась. – Кстати, к вопросу о магии. Мы тут с вами заболтались, а мне делом заниматься надо.

Стряхнув с рук оставшиеся от обеда крошки, я пролевитировала к себе сумочку, вытащила из нее изображение Ральфа с Ротани, тщательно его изучила, а затем, взяв первую из чистых табличек, попыталась перенести на нее образ мсье Пуррье‑младшего. К моему искреннему удивлению, получилось неплохо. Я давно не практиковалась в подобном умении и успела позабыть, что копировать рисунок на несколько порядков проще, чем создавать его с натуры.