– Так вы за этим? Тут нет проблем, – оживился дедок и даже облегченно заулыбался. Интересно, какие грешки скрывает он в своих вместительных шкафах? – Короче, тут и говорить особо не о чем, жил рыжий скромно, тихо, компаний к себе не водил, свистоплясок не устраивал.

Ну уж нет. Без добычи я с этого стула не встану.

– Но к нему же ходили посетители? Я никогда не поверю, что молодой человек жил совсем затворником.

– Ходили, конечно, – закивал собеседник, – как не ходить. Ща, дай вспомнить. – Он смешно наморщил лоб. – Значится, так. Попервоначалу, когда рыжий токмо заселился, к нему никто не наведывался, видать, еще знакомств не завел. Далее осенью стали заглядывать разные молодые люди, но никто из них не зачастил. В начале зимы девица пару раз появлялась, такая тощая, манерная вся…

Вытащив из сумки изображение Ральфа с Ротани на площади, я протянула ее собеседнику.

– Точно! – воскликнул он, чуть подпрыгнув на стуле. – Она. Так если вы все знаете, чего спрашиваете?

– Я знаю далеко не все, – успокоила я старика. – Продолжайте, пожалуйста.

– Так я почти закончил. Кроме однокурсников и этой тощей девицы тут появлялась только одна особа. Странная до беса. Я даже Габриели говорил, что это подозрительно как‑то, но она от меня просто отмахнулась, сказала: мальчик хороший и поводов к недоверию не давал.

– А вы можете описать мне эту странную особу?

– Увы, не могу. Она все время в плащ куталась, длинный, с капюшоном. Одно могу сказать: денег у бабенки куры не клюют, это я и по обувке, и по меховому плащу точно определил.

Так… в деле определенно появилась загадочная женщина в плаще. Но, увы, по этой примете мне ее ну никак не обнаружить.

– Неужели вы больше ничего не можете про нее сказать? – почти умоляюще протянула я. – Какую‑нибудь мелочь. Когда она появлялась, на чем приезжала…

– Первый раз я заметил ее в самом начале весны, и с тех пор она наведывалась минимум раз в неделю. Я уж было подумал, – принялся объяснять дедуля, – что у них с рыжим роман, но та тощая тоже никуда не делась. Дамочка в плаще приходила пешком, обычно где‑то во второй половине дня, но не очень поздно. Она всегда засветло раскланивалась и удалялась восвояси.

– Все? – понуро уточнила я. – Больше вы ничего важного припомнить не можете?

– Вроде нет. Я все рассказал, – покачал головой собеседник.

– Тогда спасибо. – Встав, я протянула хозяину свою карточку. – Если что‑то припомните, будьте любезны, сообщите.

– Ага, – жизнерадостно кивнул дедок, закрывая за мной дверь.

В не самом умиротворенном расположении духа я вернулась домой. Вид маячившей у бокового входа незнакомой женщины тоже оптимизма мне не прибавил, но такова работа частного детектива: принимать клиентов следует в любом настроении, особенно если учесть, что им, как правило, еще хуже. Покорившись неизбежному, я приземлилась хм… на крыше, пристроила скурр на положенное место и спустилась в холл, по дороге не забыв поглядеть в зеркало и пригладить спутанные волосы.

– Тебя там ждут, причем давно, – доложил вездесущий мсье Генри, стоило мне показаться на лестнице.

– Я видела, спасибо.

Кивнув, я подошла к входу для посетителей и распахнула дверь.

– Ой, – покачнулась беззаботно опершаяся на ее створку женщина. – Откуда вы взялись? Я же несчетное количество раз в дверь звонила.

Чуть усмехнувшись, я пояснила:

– Вы же не всерьез думаете, что в детективном агентстве всего лишь один вход?

– Действительно.