– Здорово было летом… Я хотел бы еще приехать, но не знаю, как уговорить маму… Ты, наверно, думаешь, что она успокоилась, но все ужасно строго организовано. Постой. Кстати…

Он смотрит на часы.

– Я уже должен быть на поле. Надо ей позвонить, отметиться.

Я смотрю, как он нажимает на кнопки телефона, прижимает его к уху, и вижу, что он изменился. Он, конечно, вырос, но главное, кажется, стал увереннее в себе.

– Ну вот, – говорит он, отключаясь. – Есть часок передышки. Так о чем мы говорили?

Он смотрит мне прямо в глаза и целую секунду молчит.

– Ты не очень изменилась. Еще поёшь?

– Нет.

– О, жаль.

– А ты играешь на гитаре?

– Гитара, пианино, футбол, английский… Я ничего не бросил. Наоборот. Это мамин способ всегда знать, где я.

Мы молча идем рядом. Оба смотрим прямо перед собой, и я вспоминаю, как Марсель зовет меня прокатиться на своем «ситроене» каждый раз, когда хочет сказать мне что-то важное. Салон машины, убегающие километры и шоссе впереди – лучший способ, который он нашел, чтобы говорить, не встречаясь со мной взглядом.

– Я не думал, что ты действительно приедешь.

– Тогда не надо было предлагать.

– Я не это хочу сказать. Я рад, что ты здесь. Правда рад. Но ты представляешь себе? Я не могу пройти ста метров вне поля маминых радаров.

Он выдерживает паузу.

– Я с самого начала знал, что ты самый смелый человек из всех, кого мне будет дано встретить в жизни.

Надо же, какой оборот, как изящно он уже выражается. Я вспоминаю Марселя, его деревенский выговор, как он раскатывает «р» и приправляет большинство своих фраз крепким словцом.

– Смелость ничего не значит. Марсель всегда говорит, что смелость без страха – это просто глупость.

– А тебе страшно?

– Нет.

Он всматривается в меня, как будто хочет прочесть мои мысли, и я с вызовом выдерживаю его взгляд. Он никогда не узнает, что я здесь только для того, чтобы оттянуть встречу с той взрослой, которая ждет меня в конце детства. Не узнает, что я приехала сюда, потому что цепенею от одной мысли, что когда-нибудь смогу броситься за катящимся магнитиком, потому что у меня никогда ничего не было в достатке.

* * *

Я гашу свечи, зажимая фитиль большим и указательным пальцами