Попутно выяснились два нюанса. Первый: из чата предыдущего отдела меня удалять не стали. Андо Аяка-сан, бывшая шефиня, даже распустившийся цветочек прислала с пожеланием хорошо устроиться на новом месте.

Лет ей, кстати, как мне и выглядит она как все женщины-менеджеры компании. На восемь с плюсом по пятибалльной шкале; для здешней косметологии тридцать с небольшим — не возраст.

К слову, я всерьёз после этого эмодзи с цветочком собираюсь её куда-нибудь после работы позвать, поймал себя на мысли полчаса тому как. Не по рабочим вопросам позвать — ну а вдруг.

Насколько вижу, варианты есть, в случае отказа ничего не теряю.

Второй нюанс. Оказывается, в складской логистике моего предшественника любили. Мне там симпатизируют, сочувствуют в связи с уходом от меня Такахаси Тики и восхищаются после шпагата, на который уселся Номура, попав ногой в спинку стула.

— Решетников-сан, а ведь ваш костюм стоит немало денег. — Зам Камамото, теперь исполняющий обязанности начальника, принимает раскованную позу, демонстрируя уверенность, которой на самом деле не испытывает.

Более того, за маской бравады и напускного равнодушия его трясёт самая натуральная истерика, местами переходящая в панику.

— Благодарю, — ещё раз кивнуть, прикидывая, есть ли варианты вежливо прервать бесперспективный разговор.

Кое-какие старые способности и навыки начали прогружаться. Не сказать, что я сейчас могу первого встречного буквально амнезировать принудительно по щучьему велению (щелчком пальцев), но основные управляющие сигналы автопилота собеседника вижу неплохо, если сконцентрировался и если отдохнул, не после бессонницы.

Сигналы подсознания, поправляю себя мысленно. Автопилот глубинных и более древних (эволюционно) структур мозга здесь называют подсознанием.

По фамилии с вежливым аффиксом визитёра принципиально не называю, как и кого-либо из отдела: есть мнение, что почти все сотрудники так или иначе замазаны в коррупционных схемах и конкретно замдиректора логистики Абэ в глубине души считает, что итогом аудита станут массовые репрессии конкретно в этом помещении.

Этими глубинами души он поделился уже в другом чате, для руководителей, где лично напутствовал меня ничего и никого сегодня не бояться. Как бы хитро ни подкатывали.

— Решетников-сан, как вы смотрите на импровизированной тимбилдинг после работы? — мой несостоявшийся начальник, так и не дождавшись от меня поощрений к дальнейшему диалогу, решает брать быка за рога.

Благодаря новшествам айти я сейчас читаю не один, а оба чата снабжения: в первом есть все, он рабочий и официальный — а во втором нет меня и ещё пары человек.

Кстати, деликатные вопросы теневого ценообразования закупок обсуждаются во втором.

— К сожалению, не смогу принять участия. Прошу понять правильно и извинить: у меня свои планы на вечер плюс задач по работе выше головы.

Во время сложного диалога неотрывно смотрим друг другу в глаза, взаимно фиксируя понимание всей подоплёки собеседником.

Я знаю, что ты знаешь, что я знаю. Он хотел договориться со мной, почти честно рассказать о наличии подковёрного оборота денег в отделе, обозначить в цифрах от десяти его процентов до трети. Затем старожилы планировали перейти к торговле со мной-выскочкой — какую-то часть отдать на откуп, чтобы и дальше не работать с новым документом, исключающим откаты.

Треть оборота засветить по максимуму — бывшему стажёру по-любому хватит своей доли — думали они. Именно этим коммюнике завершились их бурные, эмоциональные, но абсолютно беззвучные переговоры во втором секретном чате, которой мне добросовестно льёт в режиме реального времени программа Уэки Уты.

По единогласному разумению новых коллег, на десять процентов от озвученной суммы (мне, подавись, выскочка) я должен клюнуть, как голодный карп после зимовки на молодую стрекозу: размер моей зарплаты за последние полгода они каким-то образом провентилировали из двух источников (бухгалтерия и финансы), адрес съёмной квартиры узнали там же («конура» — это цитата из чата).