— Мы — люди немолодые, нам хватит. Дети уже взрослые, себя кормят сами.

— Я настроен сделать, как сказано, прямо сейчас. — Хироя кивнул на листик с цифрой в своей руке. — Однако не могу не спросить: решение окончательное? Я ещё ведь даже не озвучивал списка компаний. Возможно, какое-то из новых мест покажется привлекательным?

— Благодарю, но сегодня я впервые в жизни почувствовал, насколько стар. — Мориясу коротко поклонился. — Лучше на пенсию, к морю.

Лицо его осталось хмурым.

Катись ты к чёрту, старый мудак, со своими альтернативными предложениями и утешениями, перевёл хозяин кабинета мысленно. Я больше тебе не доверяю, потому что с тобой нельзя иметь дело: ты подставишь и бросишь. Или, если не бросишь, всё равно не сможешь защитить, как сейчас — потому что от старости утратил способность адекватно оценивать происходящее.

Ничем иным такой бунт родной внучки против родного деда (здесь Хьюга тяжело вздохнул) люди со стороны объяснить не могут. Или не хотят, что одно и то же.

— Хорошо. Да будет так. — Хозяин кабинета, устав от тяжёлого разговора, с тщательно скрываемым облегчением извлёк из стола стопку банкнот.

Он предполагал подобное развитие событий как один из вариантов и подготовился заранее:

— Здесь на двадцать процентов больше, чем вы запросили. Прошу принять от меня с моими извинениями. — Хироя поднялся из кресла, впихнул деньги в руки гостя и поклонился длинным глубоким поклоном виноватого человека, просящего прощения у пострадавшего.

Он не ожидал, что аппетиты Мориясу будут настолько скромны — вместе с этой пачкой в столе лежали ещё две такие же. Хьюга-старший, в принципе, был готов торговаться и до в три раза большей суммы.

Изымать же лишние банкноты на виду посетителя было не лучшей идеей, поэтому он без сожаления расстался с одной третью личного максимума.

Представив себя, делящего банковскую упаковку на две части, чтоб отделить излишек, Хироя даже развеселился на мгновение, хотя к тому не располагали ни обстановка, ни собственные ощущения.

— Благодарю вас за понимание. — Гость тем временем оценил размеры приобретения и откровенно просветлел лицом.

Не чинясь, он убрал деньги в кейс с личным ноутбуком. Улыбнувшись единственный раз за всю встречу, Мориясу откланялся и через пять минут уже отъезжал от здания на машине не самой дешёвой модели.

— Он обрадовался, что мы расстаёмся, — констатировал хозяин кабинета, разговаривая с отражением в небольшом настольном зеркале. — И ещё больше обрадовался деньгам, так как для себя окончательно решил, что я — отработанный материал. Иметь дело со мной — себе дороже.

Это было неприятно. Подобных пощёчин от недавних сотрудников, фигурально, Хьюга-старший навскидку даже припомнить не мог.

Раньше говорили, подрастают дети — подрастают и проблемы. А что сказать, когда подрастают внуки?

На улице начался дождь. Какое-то время старик, открыв окно, подставлял лицо мелким брызгам. Успокоившись далеко не сразу, он вернулся за стол и потянулся к смартфону.

Хину ответила сразу, но одним только голосом, без поддержания видеоформата:

— Слушаю.

— Нам нужно поговорить, — пересиливая себя, предложил дед. — В том числе по работе.

— Мне не нужно, — девчонка решительно обозначила эту хрень, которую новомодные шарлатаны любят называть границами личности. — И без того есть, чем заниматься. Тем более что по работе у тебя для разговоров со мной формальных оснований нет от слова совсем — сперва вернись в Совет. Если пустят.

Столько людей зовут себя умными словами типа психологов, но ни одна сволочь ни за какие деньги ещё не изобрела рецепта, что делать с родной кровью более молодого поколения, которая начинает бунтовать против тебя самого.