— Похоже на то. — Красивое лицо собеседницы замирает. — Потому что кадровик, извинившись, в лоб задал нашему директору вопрос: есть ли у тебя какая-либо корпоративная карта? Банковская?

— Ух ты. Вот это поворот событий.

Не чинясь, рассказываю, как накануне не смог купить сока в вендерном аппарате — банковские счета заблокированы, продолжение следует. Сегодня должны были доехать в банк с адвокатом, но не сложилось.

— Хорошо, накануне везти начало — есть чем рассчитываться, — достаю из кармана стопку банкнот и бросаю на стол.

Купюры рассыпаются по столешнице небольшим веером.

— Шла предупредить именно об этом. — Аяка, не мигая, смотрит мне в переносицу. — Абэ-сама — аппаратчик старой закваски, он что угодно изобразит убедительно. Кадрам он искренне и возмущённо ответил, что все корпоративные платёжные карты нашего департамента — предмет строгой отчётности. Если бы тебе для расходов что-то было выдано, у них как минимум это отразилось бы в листе согласования, причём заранее.

— А кадры на это что?

— Извинились. Сказали, хотели убедиться, что у тебя нет посторонних источников существования, о которых было бы неизвестно корпорации.

— Ну, это не совсем компетентность Абэ, мои посторонние источники дохода, — замечаю. — Тем более что о группе худеющих в бассейне, которую я веду за наличные, он и не в курсе, — к первой стопке купюр на столе присоединяется вторая, уже из другого кармана. — Потому что бассейн является закрытой территорией и туда даже полицию с налоговой не пустили с треском. На законных основаниях.

— Ещё минута — и я начну жалеть, что так неосмотрительно отвергла твоё предложение женитьбы, — кивает Аяка.

Она берёт несколько купюр, рассматривает их на свет, возвращает на место:

— Далеко не все мужчины умеют быть такими непотопляемыми. Кстати, и сумма солидная… Решетников-сан, колись, а как ты в этот бизнес влез? Был ведь рохля рохлей, извини за откровенность.

— Спасибо Хину, — признаюсь нехотя. — Проект с худеющими девушками — тоже её креатура. Точнее, её близкой подруги, но это всё равно что одно и то же. Они как сёстры.

— Сколько денег? — любопытство в глазах начальницы разгорается ярче.

— Грубо, от ста двадцати до ста пятидесяти тысяч за выстрел минус тридцать — аренда дорожки в бассейне и комиссионные агента. Время занятия — от часа до двух.

— Никому не скажу. — Глаза Аяки на мгновение становятся круглыми и почти европейскими. — М-да уж, даже не предполагала, что между вами всё настолько… оригинально.

— Ты о чём?

— Тридцать тысяч для девочки Хи… младшей Хьюга-сан — как для тебя лист бумаги из принтера. Теперь я весь вечер буду терзаться, что за этим стоит. Зачем она с тобой… — Андо недоговаривает.

— Если бы ты занималась спортом и посещала бассейн Атлетики, ты бы знала. — Назидательно вытягиваю указательный палец в сторону потолка. — Что Хину-сан, кроме прочего, по субботам ведёт группу малышей. Лично. Учит плаванию, держаться на воде, дышать правильно, далее по списку.

— Я помню, что она за сборную плавала, но личная группа по субботам!.. — к широко раскрытым глазам добавляются брови, устремившиеся на лоб и дальше. — За деньги⁈

— Она этого не скрывает, — пожимаю плечами. — И с родителями детей два или три чата ведёт, и на стенке это всё висит, и на сайте бассейна — тоже. Говорит, хобби.

— Хорошо, что не стала у тебя тогда оставаться, — заключает Аяка, повторяясь по второму кругу и спрыгивая со стола. — В общем, я тебя предупредила: кто-то очень старательно пытается сделать так, чтобы видеть все денежки, которые ты на себя тратишь или можешь потратить.