Ута заказала кофе, сэндвич с тунцом и предложила спутнику не стесняться:

— Угощаю.

Тот глумливо фыркнул, на рефлексе открыл рот — спохватился — и промолчал. Заказ, впрочем, сделал такой же:

— … и пожалуйста, сразу рассчитаемся. Мы можем очень быстро уйти, — стажёр указал глазами на пилота, готовящего вертолёт. — Чтоб вы за нами не гнались, а мы вас не искали.

Ута примерно представляла размер зарплаты логиста, как и была в курсе здешних цен. При появлении официанта со счётом она решительно полезла за банковской карточкой.

— Нет! — возмутился Решетников, задирая брови на лоб. — Ещё за меня женщины не платили! Мне ж сегодня премию выдали, — напомнил хафу тише.

— А-а-а. Ну ладно.

И правда. Инициатором являлся родной отец.

К огромному удивлению Уэки-младшей, синий конверт знакомого формата появился на свет из кармана метиса распечатанным.

И когда успел? Он же даже из здания не выходил? А наградили совсем недавно.

Стажёр тем временем извлёк стопку банкнот, отслюнявил две верхние, протянул их в качестве оплаты, прочее убрал обратно.

— У тебя примерно половины денег не хватает, — напряглась Ута, на глаз оценив оставшуюся сумму. — Кто вручал премию? Конверт был запечатан или уже вскрыт?

— А?.. А, не переживай, — метис откинулся на спинку дорогого дизайнерского кресла и поднёс к губам чашку вместе с блюдцем. — Хотя, конечно, приятно, чего уж… Денег было в два раза больше! Конверт разорвал я, когда на двадцать четвёртом отдавал половину.

— Чего-о? — она машинально огляделась и свистящим шёпотом потребовала. — А ну, рассказывай!

— Слушай, а ведь чуть из головы не вылетело, — логист расфокусировал взгляд и сейчас смотрел в никуда. — И хотел вам рассказать по возвращении, но сперва Андо, потом Абэ, потом старик мозги загрузил. Слушай…

Через минуту она таращилась на него, не мигая.

— Отомри? — попросил Решетников. — Что я не так сделал?

— Да я в порядке. Ты всё сделал так. Неожиданно просто. Навскидку не нахожу, к чему придраться — выглядит всё филигранно и безукоризненно. Хотя и странно для логиста. Стажёра логистики, — уточнила директор айти.

— Ты умная, — кивнул собеседник. — И конструктивная.

— Я, возможно, тоже бываю разной, — заметила Уэки. — Ты меня для начала ещё банально не знаешь.

— Такой как Хонока не бываешь. Никогда.

— Ошибиться не боишься с такой безапелляционностью? — через мгновение Ута взглянула Решетникову через плечо, подобралась и зашептала. — Так, Такидзиро, у тебя за спиной на другом конце ресторана пару столов заняли несколько человек из Хьюга. Никаких «сан», «кун», изображаем близких.

— Окей.

— Так что ты там говорил о моём характере? — она повысила голос да нормального.

— С детства росла ответственной. Когда тебе было четыре, в отношениях твоих родителей наметились сложности, тебя оно частично травмировало. Но родители справились с кризисом брака, примерно с пяти лет твоё детство вернулось в обычную колею.

Ута замерла с чашкой в руке, недонесённой до рта.

— Первая любовь в пятнадцать, — как ни в чём ни бывало продолжил русоволосый. — С семнадцатилетним мужиком из старшего класса. Когда ваши отношения стали приближаться к известному физиологическому контакту, тот тип тебя чем-то резко разочаровал и ты свернула лавочку: ему объявила отставку, а сама сфокусировалась на учёбе.