— Это и есть шансы. Если о них не пишут прямо, значит, их нет.
— Понятно. — Айтишница оглянулась, не поленилась сходить к дальней стене, взяла стул и вернулась с ним на газон.
— Здесь растения. — Ватной безэмоциональной куклой отреагировала Хаяси на впившиеся в траву ножки.
— Неважно. Какие последствия для нас?
— Его пакет акций был размещён месяц назад в качестве залога под последнюю кредитную линию, — финансистка имела в виду привилегированные акции одного из ключевых учредителей. — То, что он сейчас вне игры, Хьюга однозначно будут пытаться использовать против нас.
— Мы остались без блокирующего голоса?
— Да. И в Совете директоров, и в Наблюдательном совете.
Устав Йокогамы был написан давно и по очень несовременным правилам. Голоса ключевых акционеров и их контрольные и блокирующие пакеты управлялись слишком инерционно.
В переводе на нормальный язык, пока Хаяси Юто жив, его право в корпоративном управлении не может быть передано никому. Даже несмотря на недееспособность.
Соответственно, компания из конструкции с двумя полюсами только что превратилась в однополярную. На непонятное время. С подавляющим перевесом семьи Хьюга.
— У меня голова не варит, — бросила финансистка. — Чувствую себя сукой.
— Почему?
— Врачи практически открыто заявили, что шансов у него нет.
— Я держу в руках твой телефон и в нём об этом ни слова, — возразила Ута.
— Повторяю ещё раз. В нём нет ни слова о его шансах в процентах именно потому, что нет самих шансов.
— Говори дальше.
— Получается, в наших интересах, если говорить о материальной стороне, желать, чтобы он поскорее умер.
Уэки ничего не сказала, лихорадочно гоняя в голове по кругу услышанное.
Пока Хаяси Юто не придёт в себя, его старинный компаньон и ровесник Хьюга будет единственным фактическим источником власти. Со всеми вытекающими для группы Хаяси-Уэки, их команд, проектов, каналов финансирования, перечислять можно до бесконечности.
Но если верить родной внучке больного (у неё свои отношения с той клиникой), на приход в себя Хаяси-старшего рассчитывать не приходится в принципе. Соответственно, чтобы высвободить механизмы передачи власти, наследникам действительно нужно молиться, чтобы старик поскорее умер.
Чего ни один здравый человек в адрес близкого родственника делать не будет.
— Врагу не пожелаешь, — подвела итог Уэки.
— Ну.
— Хонока, соберись! — Резкий голос айтишницы хлестнул по ушам подруги, словно бич. — Если не сдаваться, что можно предпринять? Отец что говорит?
— Они с матерью в истерике, я б рассчитывала только на себя.
— Что можно предпринять?!
— Законного или не совсем?
— Без разницы. О морали и законе забудь на следующие две минуты. Просто перечисляй и не думай о постороннем.
Хаяси вздохнула, потянулась вверх на задержке дыхания, резко выдохнула и начала говорить.
* * *
Ута мысленно поставила плюсик стажёру. В преддверии сегодняшнего возможного ночного аврала он на каком-то этапе дисциплинированно прислал в их конференцию на троих сообщение: «В бассейне, Атлетика. Телефон в раздевалке, какое-то время не на связи. Если срочное — я на воде».
Сейчас хоть было понятно, где его искать.
Она поднялась на этаж спорткомплекса, прошла пару электронных дверей универсальным ключом директора департамента и замерла в выложенном плиткой проёме перед выходом непосредственно к ваннам бассейна: бортики имели один уровень с поверхностью воды, последней доходило и по щиколотку. |