Но, знаете, я не пэр. Пэр мой брат Денвер. А меня зовут Питер. Глупое имя. Мне оно никогда не нравилось. У старевшее, домашнее какое-то. Но не я называл себя так. Все мои крестные. По крайней мере, официально...Правда, грешно мне их винить, потому что они тоже его не выбирали. В нашей семье всегда есть Питер в честь третьего герцога, который во времена Войны красной и белой роз умудрился предать пять королей. Как подумаешь, чем тут гордиться? Ну, что было, то было.
Мистер Миллиган, все еще ничего не понимая, уселся за стол и предложил гостю сигару.
– О, благодарю вас, – воскликнул лорд Питер. – Какое искушение! А ведь с сигарой я могу проболтать тут весь день. Боже милостивый, мистер Миллиган, если вы усаживаете людей в такие удобные кресла, да еще предлагаете им сигары, почему они у вас не проводят дни и ночи? – Он задумался. – Хотел бы я снять с вас туфли. Как узнать размер, если они такие длинноносые? Не хочешь, чертыхнешься.
– Чем могу служить, лорд Питер?
– Вот и я думаю, сможете или не сможете. Совестно даже начинать, но моя матушка, знаете ли, не очень понимает... О, она прекрасная женщина, однако откуда ей знать, как бесценно время делового человека? Нам всем трудно это понять, мистер Миллиган.
– Вы хотите сказать, что я мог бы иметь удовольствие служить герцогине?
Мистер Миллиган запнулся, не зная, является ли герцогиней мать герцога, и вздохнул с облегчением, когда лорд Питер заговорил вновь.
– О, благодарю вас... вы так любезны. Ну, вот. Моя матушка... женщина очень энергичная и в той же степени самоотверженная, решила устроить зимой благотворительный базар в Денвере. Знаете ли, пора чинить крышу на соборе. Очень грустно, мистер Миллиган... собор старинный, замечательный, настоящие английские окна, росписи... и все рассыпается. Приходится подставлять ведра, когда идет дождь. У викария ревматизм. Ветер гуляет над алтарем... Ну, вы понимаете. Они там наняли одного бродяжку... Фиппса... он живет в Баттерси с престарелой матерью... ужасно вульгарное существо, но в крышах, говорят, понимает.
Лорд Питер внимательно следил за реакцией мистера Миллигана, однако тот выражал лишь вежливый интерес, может быть, легкое удивление, но не более того.
– Ну вот, прошу прощения, – продолжал он, – боюсь, я слишком затянул со вступительной частью. Короче говоря, моя матушка хочет устроить базар и считает, что совершенно необходимо устроить что-то такое... этакое... лекции, например... семинары... и она собирается пригласить известных людей, не только англичан. "Как я добился успеха..." "Капля бензина и нефтяной король..." "Финансовая совесть и какао..." Тамошние жители будут в восторге. Знаете, съедутся все друзья моей матушки, ведь у нас у всех совсем нет денег... того, что вы называете деньгами, я хочу сказать... Думаю, наш доход не покроет ваших расходов на телефонные переговоры, а? Но нам ужасно нравится слушать о людях, которые умеют делать деньги. Ну вот, моя матушка будет очень рада и очень признательна вам, мистер Миллиган, если вы скажете нам пару слов как представитель Америки. Не больше десяти минут, ведь тамошние жители разбираются только в стрельбе и охоте, и гости моей матушки не могут думать о чем-нибудь больше десяти минут, но мы будем очень признательны вам, если вы приедете и поживете у нас денек-другой, а заодно расскажете о вашем могущественном долларе.
– Ну, что же, – проговорил мистер Миллиган. – Почему же не приехать, лорд Питер? Со стороны герцогини необыкновенно разумно предложить такое. Очень жаль, когда старые сокровища исчезают на глазах. С удовольствием приеду. А вы будьте так любезны и примите от меня небольшой взнос в Фонд реставрации.
От этого неожиданного предложения лорд Питер совершенно растерялся. Оказывается, он бесстыдно лгал вполне добропорядочному джентльмену, которого по нелепой случайности заподозрил в жестоком убийстве, а теперь еще должен принять от него чек на внушительную сумму. |