— Двадцать. — Голосок Барбары слегка дрожал. — Мы с друзьями поехали летом в Коннектикут. С нами была девушка. Блондинка, на два года моложе меня. С потрясающей фигурой. Очень сексуальная. Невысокая, но с пышной грудью и полными бедрами. Должно быть, эта противоположность с моими данными меня так возбудила. Я влюбилась в нее с первой минуты. Мы жили в одной комнате. И однажды ночью…

Сердитый пальчик нажал на кнопку магнитофона.

— Думаю, достаточно, — произнесла Барбара напряженно. — Там есть продолжение, но тебе ни к чему все это слушать, если я не ошибаюсь.

— Совершенно верно, — признался я честно.

— Я и не подозревала, что этот чертов доктор Секс записывает все наши беседы. — Ее глаза гневно блеснули. — Как бы там ни было, уже слишком поздно.

— Значит, после его смерти кто-то завладел кассетами с целью шантажа, — уточнил я. — Сколько просят?

— Не знаю.

— Что? — удивился я. — Может, ты не до конца прослушала пленку? Там должна быть названа сумма…

— Ничего…

— А записка?

— Никакой записки. — Она мотнула головой. — Просто кассета с моим именем и адресом.

— Значит, ты не имеешь понятия, зачем ее вообще прислали — пока, — сказал я. — А эти проходимцы, наверное, разбираются немного в психологии, решив тебя помучить. Потирают руки и ждут, когда ты пойдешь в полицию…

— С ума сошел! — воскликнула Барбара. — И ты можешь представить меня сидящей в полицейском участке и слушающей вместе с толстым сержантом эти истории?

— Хорошо, — безрадостно отступил я. — Обойдемся без полиции, если ты так решила. Что еще? Согласна договориться с шантажистами?

— Не будь идиотом, Хольман. Ты же знаешь, что они никогда не отцепятся. Высосут из меня все до последнего доллара. Они не дают гарантий.

— Не дают, — поддакнул я.

— Я позвонила тебе, потому что ты знаешь Голливуд как свои пять пальцев. Только ты можешь мне помочь. Сделай так, чтобы никто ко мне не цеплялся. Никогда!

— Это легче сказать, чем сделать, — вздохнул я. — Поймать, отобрать, убить. Так?

— Не обязательно убивать. Есть, наверное, дюжина способов заставить подонков замолчать навеки.

— Каждый из них стоит денег, — с готовностью согласился я.

— Разумеется, — спокойно отреагировала она, потому что о деньгах могла говорить так же легко, как я о семечках. — Назови свою цену, Рик. Проси, сколько хочешь. Мне все равно, лишь бы был результат! И побыстрее! Я чувствую себя так, будто сижу на мине, которая вот-вот взорвется.

— О'кей. Я могу попытаться, как говорит настоящий джентльмен настоящей девственнице, потерявшей ключ от пояса целомудрия. Где принимал своих клиентов этот «бедный доктор Секс»?

— С остальными вопросами обращайся к моей секретарше, а я спешу в студию на съемку нового фильма. Господи! Я еще но одета! Ее зовут Марси Робинс. Робинс. Она сейчас в кабинете, это за холмом и налево. Надеюсь, хоть ее-то ты найдешь!

— Надеюсь…

— И конечно, вы дадите мне знать, если у вас будут какие-либо успехи?

— Конечно. — Я показал ей как минимум тридцать моих зубов. — Пошлю кассету с именем и адресом.

— Не смешно, — ответила она и оглядела меня с головы до ног. — Я тебе совсем не нравлюсь?

— Ни капельки.

— У меня такие же чувства по отношению к… — Она пожевала нижнюю губу с таким видом, будто надкусила устрицу, ожидая найти там жемчужину, но не обнаружила ничего, кроме солоновато-горького сочного мясца.