- Дело не в этом.

Мэйкон смотрел на меня.

- В чем же тогда?

- Во мне, - объяснила я, немедленно поняв по его взгляду, брошенному за окно, что дала неверный ответ. – Просто… такая уж я.

И снова мы остановились там же, где всегда. Сидели, глядя друг другу в глаза, и каждый думал о своем. Примерно так у нас все и началось, так мы и продолжали.

Рождество приближалось, и мир словно начинал крутиться быстрее и быстрее. Все мамочки прибежали в «У Милтона» за покупками, нарядившись в пушистые свитера, и даже наш босс, мистер Эверби, за день до праздника надел колпак Санты. Мои родители ходили с вечеринки на вечеринку, а я лежала в кровати и слушала, как они, слегка пьяные и глуповатые, возвращаются домой. Переезд бабушки Галлеи в дом отдыха был уже спланирован, и в начале января мама собиралась помочь с ним. Я представила бабушку в маленькой комнате, сидящей в кровати, и отмела эту мысль.

Мы уже поставили елку, разложили под ней подарки, а поздравительные открытки выстроили в медленно растущую линию на каминной полке. Светящиеся гирлянды мы развесили по всем стенам, а на каждом свободном месте стояли фигурки Щелкунчиков и других персонажей. Папа время от времени разбивал их, то задев рукой фарфорового Санту, то не слишком осторожно закрыв за собой дверь, так что поток воздуха сбивал с какой-нибудь полочки оленя. Это происходило каждый год, и именно поэтому наиболее ценные фигурки, например, младенец Иисус, стояли там, где не могли разделить судьбу Рождественских Жертв.

Мы со Скарлетт, как обычно, пошли на шопинг в торговый центр. Она купила диск группы ABBA для Кэмерона, а я приобрела солнцезащитные очки Ray-Banдля Мэйкона, ведь он без конца терял свои. Торговый центр был переполнен, и все, даже работники, разгуливающие в костюмах Санта Клауса, казались неимоверно уставшими.

Мэйкона я видела все реже и реже. Он то гулял с друзьями, то пропадал еще невесть где. Его звонки становились все короче. Когда он приезжал за мной или мы шли куда-то, это было не свидание в полной мере – мы то подвозили кого-то, то с нами тащился кто-нибудь из его друзей. Мэйкон стал рассеянным, а в моих карманах перестали появляться конфеты. Однажды в туалете я случайно услышала, как одна девочка говорит другой, что Мэйкон украл стерео из машины ее парня, но, когда я спросила об этом у самого Мэйкона, он рассмеялся и посоветовал мне не верить всему, что я слышу в туалете. Теперь он звонил мне из шумных мест, никогда, конечно же, не говоря, где он находится, и я не чувствовала, что он скучает там без меня. Я теряла его – и мне нужно было действовать быстро.

Тем временем мама была невероятно счастлива, что между нами все снова наладилось. Я ловила ее улыбки за столом, через комнату, через двор, и она выглядела такой довольной собой, словно говорила: «Видишь? Я была права. Разве так не лучше?».

В Рождественский вечер, когда родители уехали на очередной праздник, ко мне заехал Мэйкон, чтобы подарить подарок. Он позвонил с заправочной станции, что была ниже по улице, и предупредил, что у него будет лишь минутка. Я вышла на улицу.

- Вот, - сказал он, протягивая мне коробку, обернутую в красную бумагу. – Открой прямо сейчас.

Внутри было тонкое серебряное колечко, какое я никогда бы не купила себе сама. Но, когда примерила его, оно было точно впору.

- Ого, - я вытянула руку перед собой. – Оно такое красивое!

-Да. Я надеялся, что тебе понравится, - он уже знал, что в его коробке лежат очки – я не очень хорошо хранила секреты. Он умолял и упрашивал меня сказать, что я подарю ему, как маленький ребенок. Впрочем, они были лишь частью его подарка, но он пока что об этом не догадывался.

- Счастливого Рождества, - сказала я, целуя его. – И спасибо.

- Без проблем, - откликнулся Мэйкон, - оно смотрится неплохо, - он взял меня за руку, изучая мои пальцы.