|
Видимо, эти мысли хорошо прочитались на лице. — Твоя учеба будет несколько отличаться от того, что было в учебке, — успокоил полковник. — Ты, конечно, будешь учиться стрелять, но и еще многому другому. По окончании тебя посвятят в твою будущую работу, и твое дело — принимать предложение или нет. Работа не связана ни с военным делом, ни с разведкой. Очень близка к тому, чему ты учился в университете. — А что же я скажу дома? — Не самая большая проблема — тебе еще почти два года в армии служить. Будешь письма писать, как и писал. Но с отпуском не получится. — Мне надо подумать. — Вадим уже не сомневался, но что-то ему подсказывало, что надо сделать солидный вид. — Ну конечно-конечно! Думай! — Валерий Андреевич сделал короткую паузу и продолжил: — Уже подумал? — Так точно! — Ну и молодец. Надеюсь, в твоей части не осталось особо дорогих личных вещей? — Шинель? — Тебе здесь новую дадут. Джинсовую. — Полковник встал, показывая, что разговор окончен. — Меня зовут Николай Петрович Лазненко. Похоже, знать, как его зовут, было дозволено не всем. — Учеба будет длиться около года. На это время ты будешь общаться только с инструкторами и преподавателями. Жить будешь на базе. Увидимся через год. — Полковник словно произносил строгую инструкцию. — Хорошо, — кивнул Малахов. — Валерий Андреевич, а я как отстрелялся? — Отлично отстрелялся! — А сколько выбил? — Какая разница, в самом деле? Там и патроны были холостые. А стрелял — хорошо! Кстати, ты чего хромаешь? Портянки мотать не научили? — Укусило что-то. Раздуло вот, — совсем не по-армейски пожаловался Вадим. — По прибытии в учебный центр — немедленно в санчасть, — строго сказал Валерий Андреевич. Следующий раз с Лазненко Вадим действительно встретился только через год. Весь год прошел как сплошная тренировка. Занятия по психологии, космологии, теория стрелкового дела, тактика боя, боевые искусства, религия, оккультизм. И каждый день спортивные тренировки. Но не безумные армейские кроссы, ничего, кроме потери здоровья, не приносящие, а методичные, грамотные тренировки. Учеба, тренировки, учеба и ни слова о том, ради чего все это. А однажды в комнату Вадиму постучали, и вошел Лазненко. Он прервал начавшего докладывать Малахова — мол, успокойся. Полковник расспросил курсанта о жизни, об учебе, нравится ли и как вообще настроение. А потом предложил прогуляться. — Вадим, скажи мне, что ты думаешь о летающих тарелках? — после непродолжительного молчания спросил Лазненко. — Ну… — протянул Малахов, от неожиданности не зная, что сказать. — Я очень в школе интересовался. А потом… Ну, когда читаешь книжки и статьи об этом, практически веришь. А когда по телевизору выступают всякие эксперты и контактеры, так… — Веришь или не веришь? — перебил его полковник. — Пока не потрогаю руками — не поверю. |
