Разве это не отвратительно? Макс Фербенкс нарушает закон, плюет на запреты суда и при этом просит, чтобы этот хряк в грязной фуражке прикрыл его преступление, а коп оглашается! Жизнь полна несправедливостей, не так ли?

Причем вопиющих несправедливостей! Коп собирался занести в рапорт, что их патруль во время обхода заметил свет в доме, который должен был пустовать, проник туда и задержал грабителя с поличным. Больше никого там не было – ни Макса Фербенкса, ни юной милашки.

– – Так будет лучше и для тебя,– заметил коп, оборачиваясь и глядя на Дортмундера сквозь проволочную сетку.– Если в доме никого нет, то это простая кража. А если ты проникаешь в дом, где находятся люди, это уже – грабеж, что влечет для тебя более тяжкие последствия. Повезло тебе, парень!

– Спасибо,– ответил Дортмундер и открутил последний винт.

В Каррпорте рано ложились спать, и с тех пор, как прошли времена Гэтсби и его последователей, в будни по вечерам это был очень тихий город. Количество лиственных деревьев на улицах значительно превышало число фонарных столбов, и практически единственным освещением являлись фары полицейской машины, направляющейся из жилой части, расположенной вокруг бухты, в гору, где находился участок.

Темнота была на руку Дортмундеру. Он тихо вытащил все винты и сунул их в карман, чтобы те не звякали на сиденье, затем снял панель, осторожно прислонил ее к спинке сиденья водителя и тщательно стер все отпечатки пальцев. С другой стороны, темнота и мешала. Чтобы действовать, ему было необходимо видеть внутренности двери.

Но вот они въехали в деловой квартал, как его называли местные жители, хотя здесь располагались, в основном, риэлтерские агентства и видеомагазины. Здесь было меньше деревьев и больше фонарей, что и требовалось Дортмундеру. Значит, эта деталь держит вон ту штуковину, и если потянуть за эту кнопку...

Бамс! Стекло провалилось внутрь двери, как нож гильотины.

– Что это было?– воскликнул коп, и его напарница резко дала по тормозам. Это было очень кстати, потому что именно в этот момент Дортмундер, который, помогая себе скованными руками и уже наполовину выбравшись из окна головой вперед, оттолкнулся ногой от спинки сиденья и выпал наружу Он упал на спину, несколько раз перекатился, затем вскочил и, ушибленный, поцарапанный, закованный в наручники, но свободный, бросился в спасительную темноту.

9

В зрачках Макса отражался свет от фар, пока он, стоя на веранде, наблюдал, как полицейская машина разворачивается и исчезает в темноте, увозя незадачливого воришку с виноватым взглядом. И без кольца. Поищи себе работу, которая у тебя получается лучше, приятель, вот тебе мой совет.

Что может быть приятнее: не просто победить врага, но еще и одурачить его. Кольцо мерцало на пальце Макса, все еще храня тепло руки прежнего владельца.

Вот почему он был, есть и всегда будет победителем. Удача любит смелых. Что же, посмотрим, что она принесла ему на этот раз.

Когда Макс только решил забрать кольцо, он его даже не разглядывал, но знал, что в силу каких-то неведомых причин оно уже принадлежит ему Это было просто забавным дополнением к весьма приятно сложившемуся вечеру: ограбить грабителя. В конце концов, это не сулило никаких непредвиденных осложнений.

И вот теперь оказалось, что это кольцо всегда было связано с ним незримыми духовными нитями. Каково было его удивление, когда получив кольцо от полицейского, он перевернул его и увидел символ: «ТЮИ».

Само по себе кольцо ничего не представляло: обычная дешевка. Но вот символ! Прерывистая линия над двумя сплошными: ТЮИ, его личная триграмма.

Он даже назвал так свою зонтичную корпорацию (как только стал достаточно богат, чтобы нуждаться в зонтичном бренде): «ТрансГлобал» – прерывистая линия сверху, а «Юниверсал» и «Индастриз» – сплошные линии под ней.