Льфэльские кони сполна стоили своих денег. Таша не знала, выдержала бы обычная лошадь подобную гонку, а Принц даже не взмылился особо…

По пути им часто пришлось обгонять длинные воловьи обозы: сцепленные друг с другом повозки, где меланхолично посвистывали возницы, скучали нанятые стражники, под брезентом угадывались груды товара, а рядом спали прихваченные в трактирах путники. Путешествовать обозами было долго, но затраченное время с лихвой компенсировала надёжность, относительное удобство и смехотворная цена. Порой Таше приходилось сворачивать к обочине, уступая дорогу громоздкой карете, и по внешним атрибутам угадывать, кто внутри. Пара лошадок и простенький экипаж – торговец или зажиточный горожанин. Четвёрка коней и дорогая отделка – знать или советник. Если бы на обильно позолоченной дверце красовался герб, на крыше восседали стражники, а позади тряслась карета-другая с челядью – встречайте герцога или его семейство. Ну а когда чёрную карету украшает лишь герб, но за ней следуют ещё три экипажа, и на крыше каждого прохлаждается парочка людей в тёмных одеждах, чрезвычайно мирных на вид, – значит, за непрозрачными окнами дымчатого стекла восседает сам князь…

Впрочем, ни герцогов, ни князей Таше в пути повстречать не пришлось. И кареты их она помнила лишь по Осенней ярмарке, на которой в детстве побывала в Нордвуде. В конце концов, князей всего четверо, а за управлением провинциями остаётся не так много времени для разъездов.

Долгий тракт являл собой не самый короткий, но самый безопасный путь через Срединное королевство. Земли вокруг него редко бывали безлюдными: с обеих сторон к тракту лепились многочисленные деревеньки, которые постепенно перерастали в городишки и города. Самые крупные приходилось огибать по объездным путям, но много времени это не отнимало.

Выдернув из сумки дорожный кристалл – палочку розового кварца размером с палец, – Таша неуверенно стукнула в смотровое окошко.

За минувшие часы она немного упорядочила мысли. Долгие поездки располагают к размышлениям по одной простой причине: кроме как думать, больше делать нечего. Но ответа на вопрос, зачем им, знакомым в лицо, но неведомым им понадобилось… делать то, что они сделали, Таша так и не нашла. Она знала, чем их семья могла кому-то помешать, и наёмникам это также явно было известно, но почему забрали не Ташу, а Лив? Почему уби… убрали маму, которая сказала бы им всё, и похитили малышку, ничего не знавшую? Почему…

Сплошные вопросы – и лишь одно знание: дороги назад нет. И не будет.

Смотровое окошко в воротах наконец распахнулось.

– Кристалл, – выждав несколько секунд, ленивым басом подсказал громила-привратник, встречавший путников по ту сторону.

Поспешно вручив требуемое, Таша наблюдала, как громила лениво достаёт из кармана рунную пластину. Касается кристаллом меди, отполированной до зеркального блеска, чтобы там моментально проявилось девичье лицо с педантичной подписью «Тариша Мариэль Альмон Фаргори, Прадмунт, Озёрная»; в почерке будто угадывались завитушки их пастыря, хотя Таше могло и казаться.

Кристалл Таша, как и всякий житель Срединного, получила вскоре после рождения, и до этого дня ни разу не наблюдала, как он действует (Мариэль Фаргори избегала дальних путешествий по той же причине, по которой их семья могла кому-то помешать). Но не удивилась, что лицо на пластине точно копирует её собственное. Кристалл, в конце концов, был магическим, так что корректировал вложенный в него портрет каждый раз, когда владелец брал его в руки.

– Едем куда и зачем? – уточнил привратник, пока глаза, белевшие на загорелом лице, рассеянно вчитывались в её имя.

– Мне вообще в Пвилл, – сказала Таша ровно и вежливо. – Но хочу здесь переночевать. В Приграничном.

Касательно «переночевать» она, конечно, преувеличила.