– Можем обойтись без предварительных комплиментов. Что думаешь?

– Однажды, братишка, ты дорастёшь до принятия простой истины: предварительные ласки облегчают любое дело. Чужое самолюбие само себя не погладит. Другие части себя гладить проще, не спорю, но ведь приятнее, когда…

– Ты отвратителен, и я надеюсь, что умру раньше, чем стану таким же. – Джеми пожалел, что зачарованные мётлы убирают дом слишком хорошо, и под ногами не отыщешь ничего, что можно было бы смачно пнуть. – Ты тоже думаешь, что это… что-то ужасное… связано с «крысой»?

– Наверняка. – Старший из братьев Сэмперов помолчал. – Знаешь, я тут подумал… защита штаб-квартиры безупречна. Заклятие замкнуто на жизнях Основателей. Его собственноручно творили Герланд и магистр Торнори. А потом кто-то берёт и так просто меняет альвийские чары…

– На что ты намекаешь?

– «Крыса» наверняка посвящена в секреты охранной системы.

Джеми застыл, уже занеся ногу, чтобы переступить порог спальни.

Это едва не стоило ему расквашенного носа.

– Ты серьёзно? – кое-как удержав равновесие, он шмыгнул в комнату, хлопнув дверью так, словно за ним гнались. – Считаешь, кто-то из Основателей?..

– Да, я тоже не хочу об этом думать, но…

– Да не могут это быть они! В сообществе помимо Найджа с магистром ещё пятнадцать колдунов, кому-то из них в чарах разобраться наверняка под силу!

Старший из братьев Сэмперов снова помолчал.

– Иди читай своего Джорданесса, – сказал Алексас наконец. – Скоро всё узнаем. Надеюсь.

Джеми не стал спорить. Он предпочитал думать о Риконе, которому предстояла финальная схватка с коварным магистром, нежели о том, что один из его близких может оказаться…

Да нет, даже в мыслях звучит абсурдно.

Устало плюхнувшись на кровать, Джеми потянулся за книгой – та ждала своего часа на тумбочке, как и другие. Книги оккупировали примерно все поверхности, куда только может уместиться стопка томов, смешавшая в себе магические трактаты с приключенческими романами.

Подозрительно осведомился:

– И ты не хочешь вернуть себе контроль?

– Предпочту оставить время на вечер.

– Он же поход под чужой балкон.

– Именно.

– А как же «будьте осторожны»? Опасность грядёт, всё такое?

– Опасностей бояться – заговорщиком не становиться.

– Понятно. Сластолюбец паршивый.

– Я тоже тебя люблю.

* * *

Когда тракт уткнулся в дубовые ворота с расползавшимся от них высоким частоколом, ночь уже присыпала небо звёздной пылью.

Завидев впереди жилые огни, Таша заблаговременно перевела коня на шаг. Когда тот восстановил дыхание, она спрыгнула наземь; морщась, стянула замшевые перчатки – мазь подживила руки, но не до конца.

Одежда, которую Таша выдернула из шкафа, оказалась не самой практичной. Практичной одежды там вообще было не так много. Она редко жалела, что мама одевает её не по-крестьянски, но сейчас предпочла бы путешествовать не в плаще тёмного бархата поверх длинного платья из плотного хлопка, не говоря уже об атласных туфлях. Днём солнце палило вовсю, а море разнотравных лугов по обе стороны тракта застыло в безветрии; по пыльной дороге плыло тягучее жаркое марево, скапливаясь в низинах, смеясь над ней миражами отражённого неба, так похожего на лужи. Хорошо хоть Озёрную провинцию испещряли реки и речушки, соединяя друг с другом озёра и озерца. Таша несколько раз сворачивала к ним с тракта: дать Принцу отдохнуть, остыть и глотнуть воды, а заодно выкупаться самой. Первый раз – смывая с кожи землю и кровь, потом – дорожную пыль и усталость.

Льфэльские кони сполна стоили своих денег.