|
Проходящие пильщики, которые промышляют тем, что ходят по дальним деревням с пилами и ищут и спрашивают: нет ли где работы? — пильщики распилили бревешки на горбыли (с краю) и на доски (из середины). Ходила пила сквозь сосновое дерево, взвизгивала и позванивала, наскакивая на сучки; хихали пильщики, подвязав платком лбы, чтобы не летели опилки в глаза и не застилали прямой линии, той наглазной линии, по которой пила ходить любит (возьмет вбок — не выдерешь ее, а сломаешь — и купить негде, да и инструмент большой и дорогой). Так или нет, — мужик с горбылями для крыши и пола, с досками для потолка, лавок и перегородки. Ушли пильщики, можно поискать плотника, у которого глаз хоть и не изощрялся на рисовке геометрических фигур, но, по долгому опыту, очень остер и сметлив. Для топора он не мелит мелом и не размеряет циркулем; прямой глаз и привычная и верная рука делают все дело, которое у иных искусников доходит до высокой степени совершенства: можно залюбоваться. Топор русский такие вырубает фигуры в досках, что можно подумать на долото, ножи и разные столярные инструменты. По крышам богатых изб развешаны так называемые полотенца, то есть доски, прибитые и разукрашенные вроде полотенец с кистями и прорезанными фигурами: все это мастерит немудреный топор.
С плотником сладились. А так как дело к спеху и скоро надобно, то подговорил он товарищей. Ударили по рукам, богу помолились. Стали рыть ямы. Стали ладить из бревен потолще короткие бревна — кряжи (напиленные пильщиками), то есть обожгли их, обуглили с одного конца. Этим концом встанут кряжи, или сваи, в ямы, в сырость; обугленные труднее и дольше будут гнить. Это — стулья — (восемь или двенадцать) вместо каменного фундамента столичных домов. Суеверные люди, заставливая (начиная) избу, в передний угол кладут три вещи: деньги для богатства, ладан для святости, шерсть овечью для тепла. На стульях — первые бревна, связками по четыре вместе, называются первый венец. Нижние, то есть первые бревна, подобраны потолще — им больше терпеть. После второго венца и на него кладут три или четыре переводины для мощения на них пола, а затем опять венцы (три или четыре) — длинные бревна, во всю ширину и длину избы. В правом углу закладывают поперечные, обтесанные на четыре угла кряжи, или косяки, на красное окно и, еще отступя, косяки — на другое. Между косяками закладывают пространство короткими кряжами, над ними опять венцы (пять, шесть и семь). В левом углу в одном бревне прорубают глубокую щель на волоковое окно, которое непременно должно быть против печи, чтобы была в нее отсюда тяга воздуха и не дымила печь, когда не надобно. Когда накладены верхние и передние венцы, на них кладут поперечные балки или брусья для накатки или настилки потолка и между балками поперек всей избы — матку, или матицу. Изба вчерне готова, самое главное пройдено. Теперь следует подымать и обсевать матицу. Хозяйка варит кашу; хозяин кутает горшок в полушубок, идет в свой сруб и подвешивает горшок к новой балке — матице. Один плотник влезает наверх, обходит последний венец и по пути сеет хмель и хлебные зерна на счастье и благополучие. Проходя затем по поперечному брусу, или матице, на которой висит горшок с кашей, перерубает он топором веревку. Горшок каши ставят в круг, садятся, едят и запивают вином и пивом. Это угощение, называемое маточным, идет сверх ряды за сруб избы, конец которого теперь недалеко. Выше потолка венцы кладут все короче и короче, в виде конуса, треугольником. Эти венцы заменяют стропила, потому на них кладут, на аршин один от другого, толстые жердины, укрепляя концы их на венцах. Когда положена жердина на самый верх, изба вчерне готова и поглотила столько материалу, сколько понадобится теперь на внутреннее убранство и отделку. Всего дороже честь сытая, да изба крытая. Надо, стало быть, торопиться крыть крышу; изба без крыши — что простоволосая баба, да и опасаться надо, чтобы дожди не испортили углов и они не трещали бы подобно ружейным выстрелам, когда изба будет садиться. |
