| Если перепрудить, приостановить реку запрудой или так называемой гатью, вода в запруде встанет выше, вода дальше по реке останется на низу и в самом деле будет ниже. Сила падения воды через это увеличится. Стоит даже в уличных весенних потоках приладить из лучинок на палочке валик и поперек его крылья, прорыть запрудку и спустить струю воды на поперечные дощечки валика, вся игрушка зашевелится и будет вертеться, пока вода не перестанет падать на крылья и течение ее опять не уравняется в плоское, так называемое горизонтальное. Вот и игрушечная мельница, первообраз настоящего мельничного колеса. На мельнице настоящей та же игра, лишь пошире, гораздо побольше. Чтобы концы вала не вертелись понапрасну, забавляя только шалуна, его приводят к деревянной рукоятке, называемой веретеном, а к последнему прикрепляют один жерновой камень с дырой. Вода, падая на зубья колеса, вертит вал с шестерней, надетой на снасть или веретено. С передачей водяной силы шестерня вертит веретено жернова, а веретено — жернов. Этот вертящийся жернов верхний с дырой, называемый вечеей, наглухо лежит на другом жернове — нижнем. Дыра в этом заделана деревянной втулкой, обложенной войлоком. Жернова на мельнице уже, как видите, не в таком виде, как куплены, а обделаны и присноровлены: верхний жернов даже оковывается железной полоской или шиной, чтоб не разлетелся — сила воды велика, как и сила ветра в поле. Зерно сыплют из ковша под веретено, в вечею: пойдут жернова разговаривать, растирать зерно в мелкую пыль, и начнет скатываться зерновая пыль, называемая мукою, по деревянному наклону (корытцу) в подставленный ларь или сусек, как вода польется. По мере того как высыпается мука, в воронку, которая приводится в сотрясение толкуном, сыплют свежее зерно. Воронка и это зерно проводит сквозь дыру верхнего желоба между обоих жерновов. Жернова муки не портят, оставляют в ней все те же вещества, с какими приняли зерно. Из-под новых жерновов первый размол дает муку нечистую, а затем уже какая требуется, дает самую мелкую, до того мелкую, что летит она вверх, наполняет все здание мельницы, заваливается по всем щелям, обсыпает и белит как мертвеца самого мельника, не задумывается садиться даже на брови и ресницы его. Однако в конце концов выходит то, что загадывает загадка: Один говорит (вода) — побежим, другой (жернова) — полежим, третий (колесо) говорит — покачаемся. — Велика услуга, польза и сила воды, да велика, как не нами сказано, и сила ветра в поле. Поймали его, вольного гуляку, люди и приладили его силу также к колесу и жерновам. Там, где воды мало, а часто и совсем нет, другого рода мельницы (ветряные) служат такую же службу для хлеба, превращая его в муку. На ветрянке тот же вал, но не лежачий, как на водяной мельнице, а стоячий. Вертит вал не вода, падая на кулаки колеса, а ветер, ударяя в крылья, которые и прилаживаются наискосок. Во всяком случае они подражают крыльям птиц. Стоячий вал также ворочает колесо, но уже лежачее, которое своей шестерней шевелит жернова. Не всегда, однако, крылья ветрянки стоят против ветра: обойдет ветер другой стороной — мельница молоть перестанет. Чтобы отвратить беду, приделаны тонкие бревна — правила, которые и спускаются к земле, чтобы ухватить бы можно. Правилами, или рулем этим, ворочают мельницу (верх ее) с крыльями по ветру, куда надо. Вот главная разница между водяными и ветряными мельницами. Водяная ищет воды: предпочитает реки, прилаживается к озерам, не обегает и искусственных прудов. Естественное движение воды мельницу не удовлетворит, надо усиливать напор воды, то есть делать ей препятствие или запруду: вода в соседних местах потечет с большой силой. Но от большой силы мельница ломается, а потому из водохранилища выводят каналы из дерева и кирпича. Желобу этому можно дать какой угодно наклон, а стало быть, и такой, который исполнит главное желание. По каналу идет вода до встречи с мельничным колесом, а излишняя выпускается через особые отверстия, которые, по надобности, запирают и отпирают воротами. |
