На арендованной Интеллидженс сервис вилле Лэнг Паксман и два радиооператора поделили ящик пива, тайком доставленный из британского посольства. Они тоже смотрели на карту, тоже видели треугольник, тоже ощущали напряжение.

– Одна проклятая бомбочка, одна маломощная, недоделанная, допотопная, кое‑как слепленная бомба… Неважно, наземный или воздушный взрыв… – вслух рассуждал Лэнг.

Чтобы оценить последствия, не нужно было быть специалистом. Взрыв атомной бомбы мгновенно унес бы жизни больше ста тысяч молодых солдат. А несколько часов спустя радиационное облако, всосавшее в себя миллиарды тонн радиоактивного песка пустыни, начало бы дрейфовать, сея смерть на своем пути. Корабли успели бы переместиться в менее зараженные регионы океана, но наземные войска и мирное население саудовских городов… Облако, постепенно расширяясь, дрейфовало бы на восток, сначала захватило бы Бахрейн и авиабазы союзников, отравило бы море, потом нависло бы над иранским побережьем, уничтожая тех, кого Саддам Хуссейн отнес к числу не имеющих права на жизнь… «Персы, евреи и мухи».

– Он не сможет сбросить бомбу, черт бы его побрал, – сказал Паксман. – У него нет ни подходящей ракеты, ни самолетов.

Далеко на севере, в подземельях Джебаль‑аль‑Хамрина, в казенной части пушки со стовосьмидесятиметровым стволом и с дальнобойностью до тысячи километров, неподвижно лежал «Кулак Аллаха», готовый по команде в любую минуту ринуться к цели.

На рассвете жильцы этого дома в Кадисияхе еще толком не проснулись и были совсем не готовы к приему непрошеных гостей. Много лет назад хозяин построил этот дом в центре большого сада. От четырех вилл в Мансуре, которые собирался обыскать майор Зайид из контрразведки, дом в Кадисияхе отделяли три мили. Теперь старый дом окружили быстро разрастающиеся юго‑западные пригороды Багдада, а там, где когда‑то цвели персиковые и абрикосовые деревья, была проложена новая скоростная железная дорога.

Все же вилла сохранила часть своего былого великолепия, а зажиточный хозяин, давно ушедший на пенсию, почти не выходил за стены двора и лишь присматривал за немногими оставшимися от огромного сада плодовыми деревьями.

Два грузовика были битком набиты солдатами Амн‑аль‑Амма, а те не привыкли церемониться. Командовал отрядом майор. Через считанные секунды был сбит замок с больших ворот, а их створки широко распахнуты. Ворвавшись во двор, солдаты тут же разнесли в щепу парадную дверь и избили пытавшегося остановить их дряхлого слугу.

Они ураганом пронеслись по всем комнатам, срывая портьеры и обои, распахивая и ломая шкафы и буфеты. Ошеломленный владелец дома лишь пытался защитить свою старую жену.

Солдаты сорвали и разломали почти все, что можно было сорвать или сломать и ничего не нашли. Старик умолял их сказать, что им нужно и чего они ищут, но майор грубо ответил, что знает сам. Обыск продолжался.

Разделавшись с домом, солдаты направились в сад. В глубине его, возле стены, они обнаружили свежевспаханный участок. Двое солдат держали старика, другие принялись копать. Старик уверял, что понятия не имеет, кто и зачем ковырял здесь землю, что он ничего здесь не прятал. Но солдаты, конечно, нашли то, что искали.

Находка была завернута в джутовый мешок. Когда содержимое мешка вытряхнули, все увидели, что это радиопередатчик. Майор ничего не понимал и не хотел понимать в радиоустройствах. Впрочем, в любом случае ему было наплевать на то, что оказавшийся в мешке потрепанный передатчик Морзе как небо от земли отличался от сверхсовременной системы спутниковой связи, с которой работал Майк Мартин и которая все еще хранилась в тайнике под плитами его хижины в саду первого секретаря посольства Куликова. Для майора Амн‑аль‑Амма любая радиоаппаратура была шпионскими штучками, а все остальное не имело значения.