– Вы хотите взять ответственность на себя? – уточнил Лэнг.

Барбер упал в кресло.

– Нет, – ответил он после короткого раздумья, – не хочу. Хорошо, я поговорю с Вашингтоном. Потом мы разъясним ситуацию генералам. Им нужно знать. Но я вам обещаю одно: если этот Иерихон надул нас, я его из‑под земли достану, повыдергиваю ему руки‑ноги и сам забью мерзавца до смерти.

К четырем часам майор Зайид пришел с картами и расчетами в кабинет Хассана Рахмани. Он обстоятельно растолковал, что сегодня ему удалось определить еще один радиопеленг и таким образом резко уменьшить площадь района вероятного нахождения передатчика до квадрата, отмеченного на карте Мансура. Рахмани с сомнением уставился на карту.

– Сто на сто метров, – сказал он. – Я полагал, что современная техника позволяет определить положение источника сигнала с точностью до метра.

– Я смог бы это сделать, если бы передача была достаточно продолжительной, – терпеливо объяснял молодой майор. – Можно добиться, чтобы ширина луча от перехваченного сигнала не превышала одного метра. Если потом точно так же перехватить сигнал из другой точки, то в результате и получится квадратный метр. Но эти передачи страшно непродолжительны. Он только вышел в эфир, две секунды – и все, передача закончена. Поэтому в лучшем случае я могу сканировать город очень узким конусом, вершиной которого является мой приемник. Чем дальше от приемника, тем, разумеется, шире конус. Угол конуса не превышает, вероятно, одной секунды, но на расстоянии в пару километров конус расширяется до ста метров. Однако посмотрите, это все же очень небольшой квадрат.

Рахмани снова опустил голову. Внутри квадрата оказалось четыре здания.

– Давайте спустимся и все осмотрим на месте, – предложил он.

Бродя с картой в руках по Мансуру, Рахмани и Зайид нашли отмеченный на карте квадрат. Это был респектабельный район; все четыре здания оказались роскошными виллами, огороженными глухими стенами. К тому времени, когда они закончили осмотр, начало смеркаться.

– Утром обойдете все виллы, – приказал Рахмани. – Я без лишнего шума перекрою войсками все подходы к квадрату. Что искать, вы знаете. Войдете со своими специалистами и тщательно обследуете все четыре дома. Находите передатчик – мы получаем шпиона.

– Есть одна проблема, – заметил майор. – Видите вон там бронзовую табличку? Это резиденция советского посольства.

Рахмани задумался. Если разгорится международный скандал, ему никто не скажет «спасибо».

– Сначала осмотрите три другие виллы, – распорядился он. – Если ничего не найдете, я согласую вопрос об обыске советской резиденции с нашим министерством иностранных дел.

В момент этого разговора один из обитателей советской виллы находился в трех милях от нее. На старом британском кладбище, в каменной урне над неухоженной могилой садовник Махмуд Аль‑Хоури оставил тонкий пластиковый пакетик. Потом на стене здания союза иракских журналистов он начертил условный знак, а колеся поздним вечером на велосипеде в том же районе, заметил, что условный знак был стерт еще до полуночи.

Вечером того же дня в Эр‑Рияде, за закрытыми дверями одного из кабинетов на втором подвальном этаже под зданием Министерства обороны Саудовской Аравии состоялось в высшей степени секретное совещание. На нем присутствовали четыре генерала и двое гражданских – Барбер и Лэнг. Когда представители спецслужб кончили говорить, в кабинете на минуту воцарилась мрачная тишина.

– Насколько достоверны эти сведения? – спросил один из американцев.