Тамилец поднялся с пола и опустил глаза.

— Посмотри на меня, — продолжала Андреа.

— У нас считается невежливым смотреть человеку в глаза, — ответил Мараван.

— А у нас считается невежливым хитростью затащить женщину в постель, — парировала Андреа.

Он поднял голову:

— Я не добавлял в еду ничего особенного.

— Я открою тебе одну тайну, Мараван, — сказала Андреа, понизив голос. — Я не сплю с мужчинами, они не возбуждают меня. Ещё подростком я пару раз переспала с одним мальчиком, потому что думала, что по-другому нельзя. Но этих двух раз оказалось мне достаточно, чтобы понять: мне нужно другое, — Андреа остановилась, чтобы перевести дух. — Я не сплю с мужчинами, Мараван, — повторила она. — Только с женщинами.

В его глазах мелькнул ужас.

— Теперь понимаешь?

Тамилец кивнул.

— Так что же ты туда добавил?

На некоторое время Мараван задумался, словно не зная, с чего начать. А потом принялся рассказывать.

— Аюрведа — искусство целительства, которому не одна тысяча лет. В нём различают восемь разделов. Один из них называется «вайикарана» и посвящён афродизиакам. К ним относятся и некоторые специи. Моя двоюродная бабушка Нангай — мудрая женщина, умеющая готовить и такие блюда. Рецепты я взял у неё. Мой здесь лишь способ приготовления.

В тот вечер Андреа возвращалась домой посвящённой в тайны афродизиаков и содержащих их продуктов: молока и белого маша, шафрана и пальмового сахара, миндаля и кунжутного масла, гхи и бенгальского перца, а также кардамона, корицы, спаржи и лакрицы. В сердцах она оскорбила Маравана, определив его действия как «аюрведическое изнасилование», и ушла от него не попрощавшись. Однако на улице она успокоилась и даже почувствовала некоторое облегчение. А потом, проехав пару трамвайных остановок и ещё раз прокрутив в памяти всю историю, громко рассмеялась.

Сидевший наискосок молодой человек улыбнулся, оглянувшись на неё.

Мараван тоже утешился. Такая ссора была ему по душе. Тамилец гордился тем, что он — единственный мужчина, ради которого Андреа хотя бы на одну ночь изменила своей природе. И — что греха таить — это вселяло в него надежду.

На следующий день он послал сестре десять тысяч рупий, получив тем самым предлог позвонить ей и попросить о разговоре с Нангай. Маравану пришлось терпеть два дня, прежде чем он услышал в трубке слабый голос старухи.

Он с трудом разбирал слова.

— Вы принимаете лекарство, мами? — спросил Мараван.

Он с детства называл её «мами» — по-тамильски «тётя».

— Да, да, ты поэтому звонишь мне?

— Не только.

— Что же ещё?

Мараван не знал, с чего ему начать, но Нангай его опередила.

— Это нормально, если не сработало с первого раза, — сказала она. — Иногда требуются недели, месяцы. Скажи им, пусть наберутся терпения.

— Всё сработало с первого раза.

Нависла пауза.

— Иногда бывает и так, — послышался наконец голос Нангай, — если оба в это верят.

— Женщина не верила, мами, — возразил Мараван, — она даже не знала.

— Значит, она любит этого человека, — сказала Нангай.

Мараван молчал.

— Ты слышишь меня, Мараван? — окликнула его старуха.

— Да.

— Тогда ответь мне, она, по крайней мере, шудра?

— Да, мами.

Он почти не солгал. Шудры — каста слуг, а Андреа, как-никак, работала в сфере обслуживания.

Потом трубку снова взяла сестра.