«Ты прирожденный воин, Рейнард!» — он вспомнил слова, произнесенные Гилардом. Неужели это так? Что, если действительно предстоит всю жизнь провести с оружием в руках, сколько боги отведут ему в этом мире? Рейнард вылил воду из ушата в бочку и вытерся насухо. Сбривать двухнедельную бороду он не стал, лишь привел ее в порядок и убрал лишние волоски с лица. Новая одежда пахла приятно — сестра всегда заботилась об этом. Когда–нибудь Агна встретит своего мужа и будет жить с ним, и тогда Рейнарду придется заниматься домашней работой самому. Но сейчас он не хотел думать об этом. К этой мысли он вернется позже, когда все уладится.

Воин направился к центру города. Там, рядом с кузницей и парой лавок мастеров всегда отирался народ, жаждущий понаблюдать за работой мастеров, а иногда и заработать пару монет, оказав посильную помощь покупателям. Сюда же стягивались все свободные от работы жители города, чтобы посидеть в тени деревьев и поболтать о жизни. Иногда здесь можно было узнать новости еще до того, как они придут с гонцом из Стейнмарка.

— Рейнард! — Лотар заметил его издалека и помчался навстречу. Рыжий детина сгреб воина в охапку и крепко сжал. — Прости, старина! Мне следовало остаться рядом с тобой. Я и подумать не мог, что тебе удастся выжить. Выглядел ты очень плохо, бредил и еле дышал.

— Да, мое спасение иначе как чудом не назовешь. Не вини себя, ты поступил верно, — Рейнард действительно не осуждал своего боевого товарища. В тот момент он поступил так, как подсказывал ему рассудок.

— Ты тот еще счастливчик. Останься ты с нами, как знать, удалось бы вернуться тебе домой, или нет.

— Велтен все же повел вас к Колодцу?

Лотар кивнул и насупился. По его виду было понятно, что результат этого решения был предсказуем.

— Сколько погибло?

— Домой вернулась лишь четверть, — Лотар сжал зубы с такой силой, что они заскрипели, а на скулах заиграли желваки. — Мы были против этой идеи. Сам понимаешь, что пустынники не дали бы нам набрать воды и перевести дух. Они ждали нас в стенах разрушенного города. Велтен это тоже понимал, но испугался, что все умрут от жажды, спасовал. Пустынники ждали нас там. Сотни три. А что могут измученные воины, половина из которых едва стоит на ногах, против свежих и отдохнувших врагов? Это было не сражение, Рейнард. Это была бойня.

— И все же, ты выжил.

— Еще бы! Мы с парнями здорово им наваляли. Наш отряд положил не меньше пятерых. А ранеными ушло и того больше.

— Молодцы, хорошая работа! — Рейнард похлопал друга по плечу и направился вместе с ни к кузнице. — Ну а что с городом стало, слышал? Пойдешь со мной в погоню?

Лотар остановился и уставился на друга.

— Ты что, собрался опять в пустыню? Тебе и так повезло выжить, не гневи судьбу, старина.

— Я просто хочу забрать то, что принадлежит мне и никому больше.

— Ты спятил, наверно, или песок в голову насыпался. Сам ведь говорил, что с пустынниками в песках воевать нет смысла, а теперь зовешь нас туда же.

— А мы и не будем воевать. Так, пощиплем их маленько, пока они не отдадут то, что принадлежит нам.

— Не думай, что соберешь большой отряд, Рейнард. Многие сыты по горло и войной и пустынниками. Тем более, еще слишком живы воспоминания о раскаленной пустыне без воды и еды.

— Ты со мной пойдешь?

— С тобой? — Лотар посмотрел воину в глаза. — Пойду!

«Защита слабых — удел только сильного духом и чистого сердцем. Не каждый способен стать на этот путь. Но те, кто решился на это — возвысятся в памяти народа».

Готлиб, князь Реденский.