Потоскуем вместе!» Тосковать одной или вдвоем с подругой не хотелось. А вот третий звонок… Незнакомый, очень вежливый мужской голос сказал: «Элла Борисовна, Аксентьев Николай Васильевич по поручению вашей матери, Людмилы Штойерманн. Пожалуйста, свяжитесь со мной по следующим телефонам…»
Элла рухнула в кресло. Оно жалобно застонало.
Элла не верила своим ушам. «По поручению вашей матери»… Четверть века прошло… Да, она ушла, когда мне было одиннадцать, теперь мне скоро стукнет тридцать шесть, а в последний раз я слышала о ней двадцать три года назад, но тогда у нее была другая фамилия. Вспомнила! Зачем, интересно, я ей понадобилась? Старая стала, о душе думает?
Ерунда, она родила меня рано, ей чуть за пятьдесят, о душе в таком возрасте не думают… Или она тяжело больна? Или обеднела? Мысли были холодные, несмотря на волнение, и злые. Злость была ей несвойственна, и потому она чувствовала себя ужасно. И первым делом позвонила подруге — развеять невероятным происшествием ее тоску.
— Машка, хандришь?
— Ой, Элка, какая ты умница, что позвонила! Я просто на стенку лезу! Такая тоска заела!
— Ничего, я тебя сейчас развлеку! По полной программе!
— Да? — оживилась Машка. — Мужик завелся?
— Нет, моя мамаша объявилась!
— Какая мамаша? — не придумала ничего умнее подруга.
— Родная.
— Господи, твоя святая воля! Она что, письмо прислала?
— Да нет, какой-то дядька позвонил, оставил сообщение на автоответчике. «По поручению вашей матери»!
— И что теперь?
— А я знаю? Я ему еще не звонила.
— С ума сошла? Звони сейчас же!
— Не могу. Мне страшно.
— Страшно? Почему?
— Не знаю, страшно, и все!
— Вообще звонить не будешь?
— Да нет, позвоню, скорее всего…
— Слушай, может, она умирает и хочет прощения попросить? Может, каждая минута дорога, а ты со своими страхами… Звони немедленно, а то потом будешь всю жизнь мучиться, не простишь себе…
— Думаешь? — неуверенно спросила Элла.
— Думаю, думаю. А может, наоборот, тебе там наследство обломилось. Может, она уже.., ушла из жизни и оставила наследство. «По поручению вашей матери»… Она ж могла дать ему поручение еще при жизни.
— Да вряд ли, тогда бы меня разыскивала Инюрколлегия.
— Так, может, он как раз и работает в Инюрколлегии? Еще миллионершей станешь.
— Нет, — засмеялась Элла, но смех был нервный. — Это не моя стезя. Мне даром ничего в жизни не давалось.
— Ладно, чем гадать, звони немедленно. А потом перезвонишь мне. — И Маша первой бросила трубку.
Элла еще раз прослушала сообщение — в первый раз она не записала телефоны. Затем в полном смятении набрала номер. Отозвался приятный женский голос.
— Можно попросить Николая Васильевича, — дрожащим голосом спросила она.
— А кто его спрашивает?
— Элла Якушева. Николай Васильевич оставил мне сообщение на автоответчике…
— Одну минутку! Коля, тебя просит какая-то Элла!
— Алло! Элла Борисовна, вы?
— Да, я только что пришла с работы… Что это значит?
— Это значит, что ваша мать вас разыскивает, я хотел убедиться, что это вы и нет никакой ошибки.
Как девичья фамилия вашей мамы?
— Берлина, Людмила Семеновна Берлина.
— Откуда она родом?
— Из Одессы. |