Она покачала головой.

— Это не мой случай.

— Почему?

Когда он смотрел на нее так, ей было трудно сосредоточиться.

— Я нужна Брайсу.

Брайан понизил голос. Он спросил обольстительным шепотом:

— А кроме этого, тебе разве ничего не нужно?

Вопрос был опасным. Ответ, который пришел ей в голову, оказался еще опаснее. Она перевела взгляд на его губы. То, что ей хотелось сделать, было запрещено, и Морган это понимала. Она не могла себе позволить еще одно безрассудство. Что, если из их отношений ничего не выйдет? Как быть? Ведь ей по-прежнему придется с ним видеться. Морган не была в родстве с Кэлиборнами, но ее сын приходился им родственником. Она не могла себе позволить рисковать.

Поэтому ответила:

— У меня есть все, что мне нужно.

Брайан заметил, что она дрожит. Ее тон казался решительным, но то, как она уставилась на его губы, говорило о волнении.

— У меня тоже, — сказал он.

И оба солгали.

Когда они подъехали к дому, где находился пентхаус, на улице стемнело. Брайан отыскал место для парковки. Морган не удивило то, что он, выйдя из машины, подошел к дверце с ее стороны и открыл ее. Но она была потрясена, когда он взял на руки Брайса с детского сиденья. Как будто они были одной семьей и это был его ребенок.

— Я отнесу его, — сказал Брайан, когда она потянулась к ребенку. — Конечно, если ты не возражаешь.

— Пожалуйста. — Она смотрела, как доверчиво малыш прижался к Брайану, сидя у него на руках, когда они шли к дому. — Знаешь, я никогда не замечала этого раньше, но у вас с Брайсом брови очень похожи.

Он выглядел удивленным.

— Вот как?

— Ну, не тогда, когда ты делаешь так.

Брайан остановился.

— Делаю как?

— Хмуришься. — Морган подняла руку и разгладила его бровь, но почти сразу же отдернула руку. Пытаясь скрыть свое волнение, Морган насмешливо сказала: — Ты часто так делаешь.

— Правда?

— Интересно, сможет ли он устрашать людей одним взглядом, когда вырастет.

— Чтобы совершенствоваться, нужно практиковаться несколько лет. Я должен буду заняться его обучением.

Ей бы очень хотелось, чтобы Брайан действительно принимал участие в жизни ее сына. На это она надеялась, когда осталась в Чикаго.

Когда лифт замер на верхнем этаже, Брайан заметил:

— По-моему, кое-кому нужно переодеть штанишки.

— Дай его мне. Я сейчас достану чистые.

— Все в порядке. Я сам это сделаю.

Морган понимала, что открыла рот, но, казалось, не могла его закрыть, когда наблюдала, как Брайан направляется по коридору в спальню. Она так и осталась стоять в коридоре с открытым ртом.

Между тем Брайан положил малыша на стол для пеленания и закатал рукава.

— Только не дерись, хорошо?

Ребенок принялся сучить ножками.

— Отлично. Так я и знал.

Последние несколько месяцев Брайан старался не брать малыша на руки и не прикасаться к нему, хотя очень часто ему хотелось его подержать. Одно то, что он находился поблизости от Брайса, вызывало у него слишком много воспоминаний, и даже самые приятные из них причиняли ему боль. Но в то же время он всегда помнил, что приходился дядей этому мальчику, ведь это был сын его брата. Морган и ребенок нуждались в нем. Намного сильнее его пугало другое — Брайан и сам скучал по ним.

— Между прочим, мне уже приходилось иметь дело с такими вот карапузами, — серьезно сообщил он малышу.

Ребенок смотрел на него во все глаза.

— Эй! Да ты, похоже, не удивлен.