– Прошу прощения! – извинился я и осторожно спрятал рапиру в ножны. Посмотрев, как это сделал Тимон, я пристегнул ее на висюльки ремня.

    Прибыв домой, мы решили не идти обедать, все равно сытые. Девочки пошли в комплекс Школы узнать что, когда и где, а мы с Тимоном начали первый урок фехтования. Тимон достал из чехла две палки. Я с недоумением рассмотрел их. Деревянные, обточенные, длиной как раз по рапире. Зачем?

    – Ты что, хочешь сразу настоящими рапирами? – спросил Тимон.– Да так до конца первого занятия не доживешь. Это оружие! Для того чтобы убивать. Понял? Ты сам сказал, что не держал в руках до сих пор ни рапиры, ни кинжала и вообще ничего. Начинать надо с деревянных рапир. Они специально сделаны, как настоящие. И вес, и баланс.

    – Тимон, а оно мне надо? – взмолился я.– Я же магом собираюсь стать, а не убивцем каким-нибудь.

    Тимон присел на траву и показал мне жестом, чтобы я пристраивался к нему.

    – Коля, лет четыреста назад правил король Ритор Четвертый. Воевали с орками, пришедшими с Северных земель. Для того чтобы маги поддержали войска, Ритор Четвертый своим указом приравнял магов к дворянам, тем более что часть магов и были дворянами по рождению. Вот как я. С тех пор, если у человека обнаруживался Дар, он сразу становился дворянином.

    – А если маг, но не человек?

    – Все равно. Его статус равен дворянскому. Вовсе не обязательно, что дети от брака магов будут обладать Даром. Поэтому у магов и приставка – тан. Тогда как лэр используется для дворян по крови. Понял? Ты – маг. Значит, сравним с дворянином. Как дворянин, ты должен владеть оружием, и не только магическим. Все дети, у которых выявлен Дар, обучаются этому.

    – А если они из простых семей?

    – Если дети из простых семей имеют Дар, то их забирают и передают в семьи магов или дворян. Это по указу короля. Владеющих Даром не так уж и много. Каждая семья считает честью принять на воспитание владеющего Даром. Если бы тебя обнаружили раньше, то ты бы воспитывался в какой-нибудь семье магов или дворян.

    Тимон поднялся, взял одну из палок и, совершив какие-то замысловатые движения ею, скомандовал:

    – К бою!

    Я тоже поднялся, прихватив вторую палку, что-то там изобразил и встал в позицию, которую видел в фильмах. Ага! Встал! Мой вид вызвал искреннее веселье у Тимона. Потом начался учебный бой. Бой… ИЗБИЕНИЕ! Поубивал бы всех этих мушкетеров вместе с режиссерами фильмов и постановщиками трюков вкупе с оными. Помня, как лихо они размахивали шпагами, я тоже попытался воспроизвести что-то подобное. В итоге – побитые пальцы на правой руке, может, и не опасные, но очень болезненные уколы в грудь и в святое – живот. Ну а когда тебя перетянут по спине, семиэтажные конструкции улучшенной планировки так и сыпятся из глубины измученной души. И что самое противное, так это то, что я не достал Тимона ни разу! Не знаю, как с точки зрения профи, а на мой взгляд, он владел рапирой идеально.

    Всласть понаслаждавшись и поиздевавшись над бедным мною, Тимон остановил бой и принялся мне объяснять, что я делаю не так. Делал я не так все! Начиная от позиции и заканчивая движениями нижней частью тела. Затем последовала целая лекция о всяких позициях и приемах боя. Тимон даже расщедрился и пообещал научить меня фамильному приему рода ад Зулор.

    Вернулись наши девушки, полные впечатлений от всего увиденного ими в комплексе Школы. Перебивая друг друга, они рассказывали о корпусах Школы, но самое большое впечатление на них произвел полигон. Огромное, по их словам, поле было закрыто не менее чем тремя силовыми экранами.