— Допускаю. А сам почему не травился, если тут же стоял?

— Противогаз надевал. Нашли мы в подвале целый ящик с противогазами.

— Ясно… А Солнышкину он лично не знал?

— Нет, но ту просто мог на улице подсадить. Пофлиртовать и предложить довезти. Она дама незамужняя, могла повестись. Случайно ему подвернулась.

— Ну, удачи, Андрюх… — Осинкин похлопал меня по плечу. — Пошел я, у меня через полчаса прием граждан, а вечером ранее судимых по месту жительства проверять. Будь они неладны.

— Счастливо, — кивнул я и пожал ему руку.

Впрочем, Осинкин, кажется, возвращался к своей работе вовсе не с досадой, как он хотел показать, а с облегчением. Что есть кто-то другой, кто будет ловить маньяков и думать, к чему «приставить» отрезанные ноги. Кто-то вроде меня — если только и тому не надоест, он не сойдет с ума или не скурвится сам.

Тем временем к крыльцу подъехало желтое такси. Из «Волги» с черными шашечками на дверце вышла Маша и Погодин.

— Добрый день, Андрей Григорьевич, извиняюсь за опоздание. Признаться, я до последнего не хотела ехать. Все думала. Боюсь я его, понимаете?

Она мяла сумочку в руках, как будто собиралась разломать ее на части.

— День добрый, Мария, — я шагнул к ним, — вы не опоздали, как раз вовремя. Но вам нечего бояться. Савченко будет надежно пристегнут наручниками к стене, как я обещал. До вас он не доберется. Вы будете сидеть в нескольких метрах от него.

Но Маша снова замотала головой и подниматься на крыльцо не торопилась.

— Это сейчас не доберется, а потом? Когда вы его выпустите?

— Думаю, что он не скоро выйдет. Если вообще когда-нибудь выйдет.

— Все эти убийства… — Маша закусила губу, раздумывая и чуть помедлив с вопросом. — Это все-таки он совершил? Скажите, вы это точно знаете?

— Не волнуйтесь, — я открыл ей дверь. — Мы во всем разберемся. Помните, на что надо делать упор в разговоре? Давите на жалость, мол, что вы совсем одна, вашего любимого убили, и вам страшно. Возможно, у Бориса что-нибудь проснется человеческое, и он с вами перейдет в доверительный разговор. Ему я сказал, что вы хотите с ним встретиться, и по вашей просьбе мы устроили вам свидание.

— Он не поверит… Он знает, как я к нему отношусь, — замотала головой Маша. — Я ведь вам всё рассказывала, неужели вы не поняли.

Я аккуратно потянул ее за локоть.

— А вы притворитесь. Ведь после смерти отца у вас же не осталось родственников, кроме брата. Никого. Ведь так?

— Ну, да… — в глазах Маши промелькнула тоска.

— Все будет хорошо…

— Может, вы будете рядом? — Маша взяла меня под руку.

— Конечно, мы будем рядом — за дверью.

— Нет… в кабинете. Можно?

Если до этого она сделала несколько шагов, то теперь снова замерла в страхе.