А что? Может, у меня тоже с кукухой не всё в порядке, как у Веры-Инги. Может, никакой я не пришелец из будущего, а все это мне привиделось? От таких невесёлых мыслей плечи мои передернулись.

Нет, бред, конечно… Прошлое может привидеться, настоящее тоже, но будущее — никогда.

— Смотри! — Олег ткнул пальцем на куст. — Светани туда, там веревка висит.

— Где? — я перевел луч фонарика, и сердце ёкнуло.

На ветке висела не веревка, а ленточка красного цвета.

Я резко развернулся и тряхнул Олега за плечо:

— Где ты был сегодня ночью⁈

— Ты что, Андрей? Да не пил я. Я ж спортсмен, не курю даже. Ты прямо хуже матери.

— Повторяю вопрос.

— Я уже говорил, с ребятами в парке на…

— Имена и адреса твоих друзей, которые могут это подтвердить.

— Да не знаю я их.

— Как это — не знаю? Друзей?

— Ну, в смысле, знаю, но по прозвищам. Они на районе нашем обитают, мы пересекались раньше.

— Сомнительная у тебя компашка, — щурился я.

— Ты меня в чем-то подозреваешь?

— Ты знал убитую? — сверлил я его взглядом.

— Чего? Ты что такое говоришь, Андрей? И вообще, я думаю, это ваш судмедэксперт убил эту женщину.

— Какой ещё судмедэксперт? — опешил я.

— Известно какой, — Олег ткнул пальцем в спину Горохова, что возился на поляне метрах в двадцати от нас под лучами «алкогирлянды». — Этот, как его там? Мытько…

— При чем тут Мытько? — продолжал охреневать я.

— А при том, — Олег перешел на шёпот. — У меня доказательства есть. Слушай…

Глава 11

Олег, наклонившись к моему уху и, оглядываясь на Мытько, прошептал:

— Пока мы здесь, медик этот несколько раз глаза утер платком.

— Ну и что? — недоумевал я.

— Будто слезы незаметно так вытирает. Странно, да? И еще я заметил, что он старается не смотреть трупу в лицо. Почему? Он явно причастен. Вот и переживает, что его за жабры возьмут. Страшно. Или стыдно!

— Не собирай ерунды, — нахмурился я. — Может, он просто переживает, жалко женщину.

— Вот и я про то же… — шептал Олег. — Будто жалко ему убитую.

— За жалко не сажают. Убийство и сожаление — это вообще-то разные вещи. Или как это по-твоему?

— Сначала убил, а теперь вот совесть пробила, и жалко ему стало.

Я пригляделся к Мытько, он стоял в сторонке и курил. Вроде, насколько я помню, Павел Алексеевич не курит, или я чего-то забыл?

— Это и есть твои доказательства его вины? — улыбнулся я, пересиливая себя. — Все?

— Не все… Он почему-то избегает к телу прикасаться. Знаешь, метод такой есть — пальпация?

— Ну?

— Он используется при первичном осмотре трупов, выявляет такие изменения, которые могут исчезнуть после вскрытия, например, скопление газов в полостях и тканях.