— Конечно, сейчас проверим, — я повернулся и громко крикнул на весь коридор. — Витя!

— Чего? — отозвался тот откуда-то из лаборатории.

Я пошел на голос и нашел его, он сидел и корпел над отрезками светлой дактилопленки. Специальная хрень с липким желатиновым слоем, на который копируются выявленные следы. Он снял на нее следы с бутылки и теперь рассматривал их под лупой. Хотя по методе копировать можно только в крайних случаях, если есть возможность, то перефотографировать следы необходимо непосредственно с объекта-носителя, но на практике гораздо было удобнее работать с компактными отрезками прозрачной желтоватой пленки, чем с кружками, бутылками и другими подобными уликами.

— Витя, вот дактокарта подозреваемого по убийству. Проверь, пожалуйста по-быстрому. Это его следы на бутылке?

— Уже нашли? — присвистнул Драгунов. — Быстро! Давай посмотрю…

Витя положил дактокарту рядом с отрезками. Поставил на нее зерновую лупу на подставке. И на следы — вторую. Такие лупы эксперты-дактилоскописты использовали и в мое время. Изначально они предназначались для проведения биологических и исследовательских работ, рассматривания мелких предметов. Специальный ободок в нижней части лупы не позволяет рассыпаться зерну. Основная сфера ее применения была очистка семян и отбор элитных зерен. Но такие лупы намертво прижились в криминалистике, напрочь вытеснив специальные криминалистические, на неудобной рукояти и громоздкого вида.

— Хм… — Витя таращился то на следы, то на дактокарту.

— Ну что там? — мое сердце готово было выпрыгнуть от нетерпения.

— Узор интересный. Двойные встречные петли. И вот еще… На другом пальце ложный завиток. И в следах такие есть. Но это все общее совпадение, сейчас по частным признаком гляну… Да. Это он.

У меня все внутри оборвалось:

— Точно?! Ты хорошо посмотрел?!

— Сам глянь. Вот… Тут островок и тут, тут окончание и начало линии — и тут. Вот крючок, опять же — нечастый признак. Видно и там, и там. И много еще совпадающих признаков, которые в своей совокупности образуют индивидуализирующий комплекс признаков, позволяющий утверждать, что следы рук, обнаруженные на бутылке, произошли от гражданина Трошкина. Хм… Попался, гад! Надо же… Фамилия такая несерьезная, а столько женщин убил…

— Справку напиши… — глухо выдавил я.

— Чего?

— Справку напиши о совпадении. Срочно.

— Тебе-то это зачем? Пусть опера направление сначала притащат, я его, как положено, в журнале исследований зарегистрирую, потом…

— Пиши справку, бл*ть! — хлопнул я по столу кулаком.

Витя аж подскочил:

— Да ладно, ладно. Сейчас набью. Делов-то. Так бы и сказал, что очень нужно. Чего кричать-то.

Витя уже торопливо заправлял два листа с прослойкой копирки в пишущую машинку. Выровнял каретку и застучал по клавишам. Через несколько минут в руках у меня была справка с печатью и подписью старшего эксперта Драгунова. Я схватил ее и выскочил из лаборатории, за мной семенил Погодин.

— И стряси с них направление! — крикнул вслед Витя. — Я строчку пустую в журнале оставил для его регистрации…

Но мне уже было на все пофиг. В голове стучала лишь одна мысль. Если это он — убью гада… Я обязан посмотреть в его глаза лично. Он должен мне сказать все сам. Иначе я не поверю…

— Где Трошкин? — бросил я на ходу.

— Так у меня в кабинете. Там с ним наши беседуют. Пока москвичи не приехали, Илью там допрашивают.

Я распахнул дверь восьмого кабинета.