Получается, что сейчас лишь с одним человеком в мире я могу быть откровенен. С моим врагом… Иван знал, что проиграл. Возможно, ему было что сказать. Я решил воспользоваться случаем и разузнать о нем. В конце концов, любая информация поможет отыскать пещеру.

— Скажи мне, — я присел на корточки возле пленника. — Как ты таким стал?

— Каким?

— Не знаю… Зверем. А еще ты ненавидишь страну, в которой живешь.

— Ты и так знаешь кто я, — скривился Иван. — Кем я был.

— Знаю, но хочу услышать это от тебя.

— Сначала перевяжи меня, — вдруг выдал Иван. — Не хочу сдохнуть как пес.

Я насторожился. Неожиданно смерть в его планы входить перестала. Что он задумал? Но руки его стянуты надежно. Кожаный ремень и Поддубный не разорвет. Я скинул тулуп и свитер. Снял с себя рубаху. Надел всё обратно, кроме рубахи.

Ее располосовал на ленты и перевязал руку и ногу Ивана. Как мог. Криво и топорно, пофиг, главное — кровь остановить. Иван молча наблюдал за мной, стискивая зубы и играя желваками, превозмогая боль. Но ни разу не пикнул. Затем я перемотал запястье себе.

— Ты же понимаешь, что все равно долго не протянешь, — пытался я сыграть на его инстинкте самосохранения. — Скажи, где убежище, и я отведу тебя туда.

— Я покажу, где повозка и лошадь, — неожиданно заявил тот. — Вези меня к Ксении. Про пещеру забудь. Нет больше ее.

Он слишком сильно менялся. Только что готов был умереть прямо здесь, а теперь торгуется. Понял, что есть за что держаться? Или…

— Как — нет пещеры? Что ты с ними сделал, сволочь?! — я схватил его за грудки и тряхнул так, что чуть повязка не слетела.

Погибов вновь стиснул зубы и лишь ухмылялся. Хотелось задушить его собственными руками, но тогда я не узнаю правды. Где еще три женщины и, судя по рассказам Ксении, три ребенка с ними.

Мне надо, чтобы этот гад жил. А разговорит его только Света. Значит, пока выход один — тащить его в дом Ксении. И там ждать помощи.

— И где лошадь? — процедил я.

— Тут недалеко, — оскалился Иван. — В пещерке небольшой. Я расскажу где. А сани…

— Я знаю, где сани, — выплюнул я, поднимаясь на ноги.

***

Коротконогая лошаденка с куцым хвостом устало тянула повозку, недовольно фыркала, мотала головой и прижимала уши, будто хотела меня укусить.

Я шел рядом, держа вожжи. Иван лежал на санях в ворохе сена. Дорога не ахти. Вернее сказать, ее совсем не было. Заснеженные буераки и поваленные стволы преграждали путь. Я решил идти пешком. Двоих по такой тропе кляча не вывезет.

— Ты обещал мне рассказать о себе, — начал я разговор.

— А ты не хочешь сначала о себе сам поведать? — Иван буравил меня колючим взглядом.

— А что рассказывать? — простодушно пожал я плечами. — Рядовой милиции… Повезло попасть в группу Горохова по расследованию громких и тяжких преступлений. Не женат.

Я шагал вперед и смотрел тоже только вперед.

— Слабо верится, что ты рядовой, — глухо пробормотал Погибов, будто что-то знал обо мне.

— Это почему же?

— Руки мне стянул умело. С чучелом развел, будто воевал раньше. Выследил меня как-то и ножичком почикал. Удар у тебя поставлен как у боксера. Но ты можешь использовать в схватке и подручные средства. Такому в советской ментовке не учат.

— А где учат? — хмыкнул я.

Усталость от бессонной ночи, пережитой катастрофы и многокилометрового перехода по лесу навалилась лавиной, и мне стало уже почти все равно, о чем мы будем говорить.