Рафаэль Дамиров. Курсант. Назад в СССР 4Курсант – 4
Глава 1
— Проходи, увидишь, — загадочно улыбнулась мать. Я разулся и поспешил на кухню. За столом, заставленным нехитрой закуской, сидел… Я замер, раскрыв рот. В первое мгновение не смог ничего сказать… Я сразу узнал его. Он улыбнулся и встал мне навстречу, распахивая объятия: — Ну здравствуй, сынок… Я подошел к совершенно чужому человеку, но почему-то внутри проснулось неведомое чувство. Будто знал я его всю жизнь, будто родная кровь. Удивительно, но я его вдруг вспомнил. Только раньше он был немного другим. Не поблескивали сединки на вьющихся, как у молодого Ильича, волосах. Меньше было морщин, и лицо было не такое худое. А вот очки были всегда. По работе ему никак без очков, писарь же. Стоп! Откуда я знаю, что он журналист? Видно, знакомый образ помог пробудить глубины памяти реципиента. Да! Точно! Мой отец — акула пера. Все это пронеслось в моей голове за секунду, пока я подходил к нему. Он сграбастал меня в объятия. Для мужика под пятьдесят отец выглядел слишком стройным. Даже худым. Но объятия по-мужски крепкие. Ростом батя оказался на полголовы ниже меня. Одет неброско, но опрятно. — Ого — воскликнул он, чуть отстранясь от меня, держа за плечи и разглядывая. — Какой ты здоровый стал, Андрюха! Глазам не верю! Ты ли это? — Ну ты бы еще лет через десять приехал, — вставила веское слово мать. — Совсем бы не узнал. На двух работах вкалывала, чтобы тянуть. Зато сейчас сынок работает. А ты явился, как всегда, на все готовенькое. В голосе матери не было злобы, а лишь грустный упрек. Она тоже светилась и радовалась возвращению папаши. Хоть при мне и старалась это сильно не показывать. — Прости, сынок, на пять лет вас бросил. Не по своей воле. Все расскажу. Но, черт побери, как же ты вымахал! — он снова меня обнял. — Садись, выпить не предлагаю, мал еще. Или можно по чуть-чуть? — хитрые серые глаза уставились на мать, а жилистая рука потянулась к бутылке "Беленькой", которая уже была наполовину пуста. Мать нахмурилась и неодобрительно глянула на отца. Для нее я до сих пор был абсолютно непьющим юнцом. Даже сейчас она не заметила, что я немного подшофе после встречи с друзьями. Употреблял я нечасто. Пару-тройку раз в месяц, по случаю, и до сих пор как-то удавалось особо не афишировать это перед матерью. — Да ладно тебе, Поля, — отец взял жену за руку. — Батя вернулся. Стопку можно. Уже в милиции работает, сама говорила. Совсем большой. А менты бывают либо честные, либо непьющие. Так что выбирай, кто у нас сын. — Явился через столько лет! — продолжала упрекать мать, но делала это, скорее, по инерции, нежели по необходимости. — Где тебя носило? Я похоронила тебя уже давно. Вещи в комиссионку все твои сдала. Злая на тебя была. Ни письма, ни телеграммы за столько времени. — Не мог я в город вернуться, сама знаешь, что крышка мне бы была. И писать боялся, чтобы вас не подставлять. Так и рассчитывал, чтобы забыли вы меня. Из жизни вычеркнули. Но все изменилось… — Ладно, я спать, — мама покачала головой и чмокнула нас по очереди. — Вы еще посидите поговорите, но долго не засиживайтесь. Еще успеете наговориться. Вся жизнь впереди. — Спокойной ночи, Полина, — отец подмигнул ей. — Сильно крепко не засыпай. Мы еще немного отпразднуем мое возвращение, и я скоро приду. Одеялком укрою. Мать ушла в комнату, прикрыв на кухне за собой дверь, а отец, понизив голос, заговорщически продолжил: — Слава богам и другим генсекам, что все благополучно разрешилось, и моя многострадальная тушка наконец очутилась в родных пенатах, чтобы спокойно лицезреть любимого сына. |
