* * *

Женщина в кабинете Горохова всхлипывала и пыталась уткнуться в расстеленную на столе детскую ветровку. Света ее сдерживала и успокаивала.

— Это точно крутка вашего сына? — Горохов заполнял протокол осмотра предметов.

— Да, это Витина, — рыдала мать, — вот и дырочка под рукавом. Он сигаретой прожег. Я тогда его очень ругала. За курево и за куртку. Жалко было такую вещь. Польская. Если бы я только знала... Что не куртку надо было жалеть...

Мать снова зарыдала, а Света сунула ей прямо в руки стакан воды — сколько ни протягивай, она его просто не видела. Горохов же на всякий случай утянул вещдок подальше:

— Спасибо, Нина Владимировна. Я зафиксировал, что вы опознали ветровку. Распишитесь, пожалуйста, здесь и здесь. И можете быть свободны.

Та накарябала дрожащей рукой подписи, подняла на следователя полные слез глаза и тихо проговорила:

— Вы его найдете? Того, кто сделал это с Витей?

— Обязательно. Личность его уже установлена. Он объявлен в розыск, остальное — дело техники.

— Я хочу его увидеть. Посмотреть ему в глаза.

Шеф кинул Свете, и та вывела потерпевшую в коридор.

— Итак, товарищи... — Горохов торжествующе потирал ладони. — Кажется, мы, наконец, на верном пути. Осталось изловить гада.

— По месту работы на мясокомбинате и возле общежития дежурят местные сотрудники милиции, — доложил я. — Пока Коровин ни там, ни там не появлялся.

— И не появится, — заверил Никита Егорович. — Он не дурак, наглый, но расчетливый. Долго нас за нос водил.

Следователь повернулся к Каткову:

— Что там с почвоведческой экспертизой? Отправил ботинки в Москву?

— Так для образца же еще надо почву с места преступления отобрать, — пожал плечами криминалист. — Тогда и сравнивать.

— Ну так отбери, — скривился Горохов.

— Никита Егорович, вы опять? Вы же знаете, что это только следователь имеет право делать, а я лишь как специалист участвую. С понятыми, все как положено, надо делать.

— Какой ты, Алексей, нудный, — Горохов повернулся ко мне. — Андрей Григорьевич, сгоняй в лесок, отбери землицу, мы ее тут как положено упакуем, опишем и протокол отбора образцов состряпаем. Чего нам вместе туда мотаться. Только время драгоценное терять.

— Неправильно это, — попытался возмутиться Катков. — Понятые должны видеть, откуда почва изымается.

— Ты что, Алексей? — зыркнул на него шеф. — Андрею Григорьевичу не доверяешь?

— Доверяю, конечно, ну а если в суде понятые скажут, что не видели, откуда образец взялся? Что просто расписались на бирке? То экспертизу могут признать недопустимым доказательством.

— Не умничай, — оборвал Горохов. — Понятые свои в прокуратуре, прикормленные, они же внештатные сотрудники. Да и не часто понятых в суд дергают, даже вспомнить трудно такое. Я бы сказал, почти никогда...

— Я просто по закону хотел, — оправдывался Алексей.

— Закон, что дышло, а нам маньяка срочно прищучить надо. В общем, так... Личный состав милиции и дружинники ориентированы. Фотографии на столбах уже клеят, что он в розыске якобы за хищения мяса. Наша задача — просчитать его дальнейшие действия. Будут у кого дельные мысли? — шеф обвел нас вопросительным взглядом.

— Я знаю, как его поймать, — встал Федя.

Мы с удивлением переглянулись.

Глава 22

— Говори, — Горохов кивнул Погодину.

Мы буквально замерли.