— Мог, — бессильно выдохнул я. — Темно сейчас… Да и карту эту он мог и раньше подбросить. Наши автомобильные замки чуть ли не отверткой открываются, сам знаешь…

— Давайте я поведу, — вмешался Катков, уловив мое состояние, он открыл дверцу и вылез из машины. — Похоже, что в гостиницу уже можно не торопиться…

Я согласился и пересел назад.

Доехали до гостиницы. Я взбежал по ступенькам и хлопнул входными дверями, напугав сонную администраторшу. Подскочил к нашему номеру и с трепетной надеждой отпер дверь. Но уткнулся в черную пустоту. Светы там, конечно же, не было.

Вот сука! Я впечатал кулак в стену. Бум! За стенкой послышалась возня, я соседей потревожил. Ну и хрен с ними! Сейчас мне наплевать на всех, кроме Светы. Хоть весь мир провались, лишь бы ее спасти.

Тем временем в комнату ввалился чуть помятый Горохов. Его уже, как видно, разбудил Федя. Я все рассказал шефу. С каждой моей фразой он становился все мрачнее, раздувал щеки, а потом на минуту молча куда-то исчез. Вернулся уже с сигаретой в зубах. Зло пыхал клубами табачного дыма и мерял шагами комнату.

— Вы же бросили, Никита Егорович? — удивленно и одновременно осуждающе уставился на него Алексей.

— Бросишь тут… — отмахнулся от него следователь, а потом поднял кулак, ухнул и погрозил невидимому врагу. — Думайте, товарищи, думайте, как дальше нам действовать. Это уже ни в какие ворота не лезет, на нашу сотрудницу преступник покусился. Поиграть ему захотелось… Откуда только он все про нас знает? Это же как рассчитать все надо было?

— Пичугин, теоретически, мог это сделать, — предположил Федя. — Он мог все про нас знать через своего двоюродного брата. Щукин, хоть и ОБХСС-ник, но как опер в курсе был всех наших подвижек. Хоть мы и местным особо не распространялись, но такую информацию, где мы поселились, наш распорядок, состав нашей группы — добыть было легко, да это и на виду все было.

— Думаешь, это Пичугин похитил Ожегову?

— А кто же еще? — уверенно хмыкнул Федя. — Сначала он пытался убить Андрея, потом пришил Воеводина. А теперь вот до Светы добрался.

— Мотив какой? — Горохов испытывающе уставился на него.

— Как сказала бы Светлана Валерьевна, все дело в скрытых психических мотивах родом из детства. Действия Пичугина похожи на месть психопата.

— Месть? Кому и за что? — Горохов вмял окурок в примостившийся у пузатого графина стакан.

— Ну, я же не Светлана Валерьевна, — пожал плечами Федя. — Вот освободим ее, она нам это и расскажет.

— Это нам сам Пичугин поведает, — процедил я, скрипнув зубами. — Перед тем, как я его пристрелю…

— Андрей Григорьевич, — замотал головой следователь, — стрелять по преступникам нельзя, если они сопротивление не оказывают, не наделай глупостей, ты же умный человек, сам понимаешь, какие последствия могут быть.

— Пристрелю при попытке бегства, — зло хмыкнул я. — А с последствиями разберемся.