Но было поздно. Тот, что с кастетом обернулся и схлопотал прямой в нос от Быкова. Но устоял. Я подскочил и выдал ему добавки. Ударом ноги в спину зарыл его мордой в траву. Наступил на руку с кастетом и снял оружие с его пальцев. Быков уже успел забрать нож. Тот, что с “прострелянным” ухом лежал без движения. Надеюсь живой и висок не треснул. Зашевелился вроде, застонал. Нормально, жить будет, падла.

Ряженый дал деру. Несся так, будто жопа горела. Его подручные стонали и сползались в кучу, помогая друг другу подняться. Косились на нас и ждали, что будем изгаляться или добивать. Я подошел к москвичу и трофейным ножом пропорол колесо. Так, на всякий. Вдруг вздумают за подмогой метнуться.

Кивнул Тохе. Тот понял без слов. Мы развернулись и побежали в сторону дворов, держась глубины темной обочины.

— Куда сейчас? — пыхтел на ходу Антон.

— Сейчас главное — затеряться, — ответил я. — Через дворы пройдем несколько кварталов на всякий случай. Потом вызовем из автомата такси и домой. Только вылезем не возле дома, а двора три-четыре не доезжая.

Теперь можно было не бежать. Мы прошли уже достаточно, чтобы замести следы. Вышли на широкую улицу. Я поежился. Чувствовал себя неуютно в свете фонарей.

— Ищи телефон-автомат, — скомандовал я и сам вертел головой в поисках заветной будки.

На безлюдной улице лишь несколько прохожих. И те нас сторонились. Один даже на другую сторону дороги перешел.

— Вон будка! — крикнул Антон, тыча пальцем в вертикальную коробку из дерева и стекла, стоящую возле киоска “Союзпечать”.

Мы поспешили к таксофону.

— Двушка есть? — спросил я.

— Неа, — развел руками Быков.

— Черт! И у меня нет.

— Давай у прохожих попросим.

— Ага, ты на рожу свою посмотри, вылитый «гоп-стоп». Ночь глухая. От нас и так все шарахаются. Два лба шатаются по темноте.

— Давай я спрячусь, а ты один спросишь, — Предложил Антон.

Но двушку стрельнуть мы не успели. Где-то завыла милицейская сирена. Черт! Коллег нам сейчас только еще не хватало…

Глава 29

К нам приближался бобик "канарейка". Синие “люстры” сверкали, как цветомузыка на танцах. Машина явно спешила к нам.

— Нож скидывай и кастет! — крикнул я Антону.

— Зачем? Ты же свой среди ментов.

— Пока еще не совсем, мало кого знаю и меня мало кто знает. И потом, человек человеку волк. Бросай, говорю.

Быков зашвырнул боевые трофеи подальше в кусты. Я спрятал коробок с гашишем внутри телефонной будки. В полу оказалась широкая щель.

Бобик лихо остановился перед нами. Из машины вылезли двое в форме сержантов. Водила остался за баранкой и лениво наблюдал за действом. Наряд ППС рассматривал потенциальную добычу.

— Ваши документы, — сержант с рябым, будто от оспин лицом, окинул нас недобрым взглядом. Второй с короткими, как у гнома ножками молча стоял рядом.

— Свои, командир, — сказал я. — Сотрудник тоже.

— Удостоверение покажи, — недоверчиво проговорил рябой.

— Дома оставил, — не задумываясь ответил я (не стал говорить, что его вообще у меня нет).

— Ага, — хмыкнул сержант. — Много вас таких своих по ночам ходит, а потом машины пропадают.

— Какие машины? — не понял я.

Рябой распахнул дверь:

— В машину присядем. Побыстрее…

— Мы же ничего не сделали! — возмутился Быков.

— Разберемся, — проскрипел сержант.

— Разбирайся, только побыстрее, командир, — ответил я. — поздно уже, ночь на дворе.

— А ты что такой дерзкий? — глаза рябого сузились.