Его отец.

Френк Коллинз.

Черно-белый призрак человека, который, как он подумал, был благополучно и даже героически мертв.

— Здравствуй, сынок, — сказал Фрэнк. Его голос был мягким, но нечеловеческим, когда прошептал из радио и динамиков телефона по всей лаборатории. — Жаль, что тебе пришлось узнать об этом так. Я никогда не хотел, чтобы это произошло таким образом. Я никогда не хотел, чтобы ты знал.

У Шейна из плеча торчала стрела, но, похоже, он просто забыл про нее, потому что эта боль была намного хуже. Он сделал шаг вперед, потом еще, потом, казалось, просто… застыл.

Клер все же ударила Ким головой о пол, всего один раз, но достаточный, чтобы она перестала бороться на минуту, и потом она пошла в сторону своего парня.

Фрэнк Коллинз остался на месте, на безопасном расстоянии. — Не вытаскивай стрелу, — сказал он. — Лучше сделать это в госпитале. Может быть задета артерия.

— Ты мертв, — проговорил Шейн. — Ты мертв.

— Я все еще мертв, — согласился Френк. — Это просто изображение, сынок. На самом деле меня здесь нет.

— Но ты здесь. — Горло Шейна двигалось так, словно он пытался проглотить огромный, не пережевываемый кусок шока и печали. — Он сделал это. Мирнин вернул тебя. Для своей машины.

— Не вини Мирнина. Выбор стоял между мной и Клер. Я предпочел, чтобы это был я.

Шейн покачал головой. Он больше не смотрел на своего отца, или на Клер, или на чтолибо другое, кроме окровавленной ткани его джинсов. Лицо его было бледным от шока, а глаза широко распахнутыми.

— Шейн… Я звоню в скорую, — сказала она. — С тобой все будет в порядке. Всё будет…

— Не будет, — перебил он и посмотрел в ее глаза. Она вздрогнула. — Ты знала. Ты знала. И ты ничего не сказала мне.

— Я сказал ей не говорить, — сказал Френк.

Шейн не обратил на него внимания.

— Ты знала, — сказал он, как будто его сердце разрывалось. Он слегка качнулся и закрыл глаза. — Ты знала, Клер.

Она была напугана и тяжело дышала. Он умирал? Нет, кровотечение было не сильное — он, несомненно, будет в порядке… Конечно же, они будут в порядке…

— Клер. — Голос Мирнина, лишь шепот. — Клер, помоги. Помоги.

Она оглянулась. Глаза его были открытыми, темными и страдающими… такими же, как у Шейна. Это была стрела. Она не полностью прошла через сердце, но достаточно близко, чтобы это было причиняло ему боль.

Но это означало покинуть Шейна.

— Иди, — сказал Фрэнк. — Шейн достаточно стабилен. Проверь Мирнина.

У нее не было выбора, но она знала, что Шейн посмотрит на это иначе.

Она подошла к своему вампиру начальнику, взялась за стрелу и за три чудовищных рывка выдернула ее.

Сейчас Шейн лежал свернувшись, выглядя избитым и побежденным, и, когда вторая стрела была удалена из груди Мирнина, она оставила его и побежала обратно к Шейну. Она обхватила его и сказала:

— Прости меня. Прости. Я никогда больше тебя не покину. Они позвали меня в МТИ, но теперь я туда не пойду — ни в январе, вообще никогда. Я не поеду. Я люблю тебя…

Темные глаза Шейна открылись и сосредоточились на ней, и она почувствовала, что весь мир рушится в темноту под ее ногами.

— Ты знала, — сказал он, и затем искра понимания вспыхнула в его глазах. — Январь. Ты собиралась уехать в январе.

— Нет, я…

— Ты и этого мне не сказала.

— Шейн, я…

— Я так не могу.