— Работает. Я получила ваше сообщение.

— Но я отправлял их снова и снова, и потом он просто перестал работать.

Он перестал работать, потому что, очевидно, он нажимал на кнопки так сильно, что сломал их. Клер покачала головой, взяла телефон и бросила его в мусорное ведро в углу.

— Я достану вам еще один, — сказала она. — Ну? Я здесь. Что за кризис?

Он остановился и посмотрел на нее.

— Бишоп на свободе, и ты спрашиваешь меня, что за кризис может быть? Серьезно?

— Я… думала, что вампиры позаботятся об этом.

— Несомненно. Получив в распоряжение половину вампиров Морганвилля, Оливер опрашивает другую половину.

— Только половина?

— Половина, которой мы можем доверить опрос половины, которой не доверяем, — сказал Мирнин. — Печальная истина, но больше, чем просто несколько личностей предпочли открытую тиранию Бишопа более разумному подходу Амелии. Всегда есть несколько представителей, Клер, которым нравится, когда им указывают, что делать, вместо того, чтобы думать самостоятельно. И вот их тебе следует бояться. Я боюсь, это распространяется в равной степени и на людей. Критическое мышление стало печально редким навыком в эти дни.

Она кивнула, потому что она уже знала это.

— Так что же вы хотите от меня?

— Я хочу, чтобы ты поговорила с Фрэнком. Он нам нужен для оповещения о любых появлениях Бишопа. Он контролирует систему наблюдения, и он должен быть в состоянии предоставить нам четкие указания.

— Подождите, вы хотите, чтобы я сделала это? Почему не вы?

Мирнин выпрямился во весь рост, заложив руки за спину.

— Мне надо кое-что сделать, — сказал он.

— И… у нас с Фрэнком, возможно, вышло небольшое разногласие. Он больше не разговаривает со мной.

— Он… Подождите, он может это сделать?

— Да, черт возьми, могу. — Скрипучий голос Фрэнка раздался из динамика ее мобильного телефона, приглушенный карманом, но все еще был отчетливо слышен. — Я могу делать, что хочу, и я не хочу больше ничего слышать от этого осла.

— Фрэнк… — Клер вздохнула. — Прекрасно. Я ненавижу это, знаете ли. Я ненавижу, что вы до сих пор скалитесь друг на друга, когда у одного из вас даже клыков больше нет. Но у нас нет времени на ваше девчачье противостояние, хорошо? Присмотришь, пожалуйста, за Бишопом, чтобы ему не удалось жестоко нас всех поубивать?

— Хорошо, — сказал Фрэнк, — эта задача обозначена.

Клер повернулась к Мирнину.

— Еще хотите за кем-нибудь понаблюдать?

— Ну, за Глорианой, — сказал Мирнин. — Я бы определенно приглядел еще и за Глорианой, поскольку она новенькая в городе, и, ну, ты с ней уже встречалась, не так ли?

Клер нахмурилась. Глориана… ох. Она видела ее только однажды, мельком, на вечеринке около месяца назад. Глориана — или Глори, для краткости — была красивая, в старинном стиле: у нее были волны длинных светлых волос, ярко-голубые глаза и улыбка, от которой мужчины таяли, словно мороженое на солнце. Конечно же, вампир. Очаровательная.

Но у нее был особый интерес к Майклу, и Ева отнюдь не лучшим образом к этому относилась.

— Глори — девочка Бишопа?

— Я бы не стал выражаться так, — сказал Мирнин, — но у Глорианы есть история ставок на победителя, и она была любимицей Бишопа некоторое время, примерно триста лет назад, я думаю. У нее могут всё ещё быть кое-какие приятные воспоминания о нем, каким бы трудным это ни было для понимания. Старую преданность тяжело убить среди нашего рода.