— Уходим, друг! — позвал он Пьетро.

И шуты бросились бежать. Выпить в этом кабаке не удастся. Ну да кабаков да трактиров в столице империи хватало…..

Год 1740, октябрь, 23 дня. Санкт-Петербург. У герцога.

Герцог Бирон лично разбирал жалобы, поступившие в его канцелярию, зная, что секретари не отнесутся к сему делу с должным вниманием. К нему вошел Пьетро Мира.

Он уже успел переодеться в добротный серый кафтан с серебряным позументом.

Герцог посмотрел на своего друга и понял по лицу, что у того что-то произошло.

— Ты чего так светишься? — спросил герцог.

— Слишком много приключений в моей жизни появилось, Эрнест. И все это благодаря моей службе тебе.

— Тебе надоело шататься по улицам? — спросил герцог.

— Не в том дело, Эрнест. Сегодня со мной и с Кульковским произошел странный случай….

И Пьетро рассказал герцогу о том, что произошло между ним и Франческо Арайя. Бирона это насторожило.

— И он вот так открыто все тебе высказал?

— В том-то и дело. Я был удивлен его смелости, Эрнест. Ведь Арайя трус. С чего ему быть столь смелым?

— Не знаю, Пьетро. Стоит все это рассказать Либману. Я здесь уже два часа сижу над жалобами и пытаюсь разобрать всей по справедливости. Но вот кто сие оценит? Неужели против меня что-то снова замышляют?

— Кульковский советует тебе сменить все караулы во дворце на армейские.

— Они не желают даже дать мне шанса! — вскричал Бирон. — Может, я стану лучше чем прежние их правители! Почему они не дают мне показать себя? Неужели Анна была права? Она советовала мне покинуть Россию и уехать в Курляндию.

— Не знаю, Эрнест. Мне нечего тебе сказать. Но тебе стоит быть осторожным. Хочешь, я останусь во дворце подле тебя?

— А что ты сможешь изменить? — спросил Бирон.

— Шпага друга лучше чем ничего.

— Это так, Пьетро, но я не хочу подвергать тебя опасности. Если что-то случиться, и ты будешь здесь, то пострадаешь вместе со мной. А так о тебе могут и не вспомнить, и ты спокойно покинешь Россию.

— Эрнест, тебе стоит подумать о жене и дестях. Что будет с ними?

— Они разделят мою судьбу.

Бирон снял со своего пальца драгоценный перстень и подал его Мире.

— Возьми. Это может тебе пригодиться. Это подарок Анны. Жалко если пропадет.

— Эрнест…

— Бери, бери. Я хочу тебе это подарить. Мне кажется, что этот перстень сослужит тебе хорошую службу.

— Ты словно прощаешься со мной.

— Кто знает, что будет с нами завтра, Пьетро.

Если бы Пьетро Мира мог знать, что слова герцога Бирона оказалась пророческими. В следующий раз они встретятся только спустя много лет уже стариками….

Год 1740, октябрь, 23 дня. Санкт-Петербург. В покоях у Брайншвейгского семейства.

Герцог Бирон в сопровождении свиты из курляндских дворян явился в покои к Анне Леопольдовне. Дворяне в плащах с гербами Курляндии гремели шпагами, и вид имели решительный.

— Вы? — принц вскочил на ноги, увидев Бирона.

— Да, это я. И я пришел поставить вас на место! И вас принц, и вас, принцесса!

— Что? — Анна поднялась на ноги и стул на котором она сидела опрокинулся.

— Вы забыли, кто вы есть такие?! — закроила герцог. — Недумки плюгавые! Вам ли помышлять о власти государственной? Кто вам сказал, что вы сумете править такой страной как Россия?

Семейство Брауншвейгкое притихло. Они подумали что Бирон пришел их арестовать.