– Ну что там? – раздался из темного зева пещеры недовольный голос. – Играй сам!

    – Иггельд! – крикнул Апоница. – Это я! Принимай гостей!

    Из темноты показалась согнутая фигура, на свету разогнулась, рука метнулась к глазам, защищая от прямых солнечных лучей.

    – Апоница?.. Как я рад!

    – А как рад я, – ответил Апоница, – что ты вовремя… Или что дракон у тебя дурак…

    Они обнялись, Иггельд отстранился, всматриваясь в покрытое морщинами лицо старого наставника.

    – Почему дурак?

    – Да все еще не сожрал меня, – ответил Апоница. – Если бы я знал, что он у тебя вот так свободно… можно сказать даже, непривязано бегает, ни за что не рискнул бы вот так…

    Черныш посмотрел укоризненно, взвизгнул, в нетерпении ударил лапой по земле. Брызнули искры, в твердой земле остались глубокие следы, будто прорезанные бороздой.

    – Он тебя знает, – пояснил Иггельд. – И уже с тобой дружит. А кто же друзей ест?

    Апоница с сомнением смотрел на дракона. Тот улыбнулся в ответ, показав два ряда зубов, способных сразу размолоть в муку любую кость,

    – Не знаю, не знаю, – ответил Апоница. – Наши драконы все злобные и недоверчивые. Возможно, это все твое содержание на воле? Ты не слишком рискуешь?

    Иггельд хотел возразить, но краем глаза ухватил пролетающих над горами диких гусей. Он быстро указал на них Чернышу, сказал:

    – Вверх!.. Добыча!.. Третий во втором клине…

    Черныш прыжками понесся навстречу ветру, прыгнул, растопырил крылья, отчаянно заколотил ими по воздуху и по крутой дуге взмыл в небо. Настолько крутой, что Апоница не поверил глазам. Хоть и против ветра, но все-таки почти отвесно вверх.

    Иггельд подвигал руками, словно что-то вязал в воздухе. Сказал вслух:

    – И последний, что замыкает в левой ветке…

    Дракон – Апоница не верил глазам – схватил гуся, именно третьего во втором клине, а затем последнего. Гуси разлетелись в ужасе, а он кругами опустился, распахнул жуткую пасть, и к ногам Иггельда вывалились два измятых гуся.

    – Невероятно, – прошептал Апоница. – Такого еще не было… Никто и никогда… Как ты этого добился?

    – Играючи, – ответил Иггельд с гордостью. – Нет, в самом деле, играя. Я относил гуся по дороге, а когда Черныш находил, хвалил и чесал. Потом приучил приносить. Ну, а от этого до гусей в небе – рукой подать.

    Апоница не находил слов, качал головой. Как бы Иггельд ни хорохорился, за этим обучением стоит колоссальнейший труд, но ясно и другое: он добился такого в обучении, чего не смог еще ни один драконопастух

    – Все получилось очень удачно, – сказал он наконец. – Все одно к одному: ты сумел вырастить очень сильного и здорового дракона, а только здорового можно к чему-то приучать, а с больного какой спрос? К тому же ты постоянно рядом, а это установило между вами какие-то иные отношения, чем между хозяином и работником. Но самое удивительное, ты даже не замечаешь…

    – Что?

    – Котлованные драконы в этом возрасте даже не пробуют летать.