Помощник хозяина мечом вспарывал подушки и прокалывал одеяла. Вдруг где-то в коридоре истошно завизжала женщина, за ней – другая.
– Найдите его! Он где-то в доме! Запереть ворота и ставни! – прохрипел хозяин дома. – Во дворе спустить собак! Всех мужчин – ко мне!
Наливка и трое слуг озирались, выставив впереди себя кинжалы и мечи. Помощник помчался за подмогой, но выйти из комнаты не успел. Из вороха грязного белья, с противным скрежетом, вылетел пятнистый муравей с пилами на лапках и с размаху ударился в спину, укрытую плотной кольчугой.
Степан с ревом кинулся на помощь. Но чудовищный муравей в мгновение ока прогрыз кольчугу, проделал в спине помощника дыру и выбрался спереди. Слуги не решались ударить кинжалами своего хозяина.
– Бейте его, бейте! – заорал Степан, но было поздно.
Демон выпрыгнул из груди мертвеца и исчез в полумраке коридора. Две уцелевшие девушки лежали в глубоком обмороке. Старшая повитуха беззвучно молилась.
– Господин, к вам срочный посланник от коменда… – Вбежавший слуга прикусил язык. За ним, наплевав на этикет, ворвался дежурный по городу, плечистый, красивый, в оранжевой перевязи.
– Господин Наливка, прошу простить, но плохие вести… – Посланец разглядел седые всклокоченные волосы и залитую кровью одежду.
– Плохие вести? – недобро рассмеялся начальник железной дороги. – Интересно, что может быть еще хуже?
Его зубы отбивали дробь.
– Губернатор срочно требует тебя в цитадель. В городе бунт, толпа громит вокзальные склады, их заводилы кричат, что по железке к нам черти из ада приедут. Кричат, что во многих семьях, вместо детей, родились… О, нет!
Посланец увидел то, что осталось от жены начальника дороги. В доме снова пронзительно и долго закричали, зазвенело оружие. Потом крик раздался с другой стороны, со второго этажа.
– Не только в Ебурге, – прошептала с пола мамаша Куница. На коленях она баюкала голову мертвой девушки. – Скоро они доберутся до проклятого Петербурга. Они убьют всех. Проклятие Качалыциков вырвалось на волю. Их Книга никогда не врет…
– Что ты болтаешь, старая дура? – замахнулся на повитуху стражник.
– Я болтаю? Ха-ха-ха! – Мамаша Куница обнажила голые десны. – Мой папаша был из Хранителей силы. Моя прабабка предрекала, что придет на землю Проснувшийся Демон, человек, проспавший больше века в хрустальном гробу. Придет и нарушит равновесие, и тогда женщины станут рожать бесов! Не уследили за ним, не прикончили вовремя, не дали спалить все Слабые метки… Нельзя было это делать. Ждите теперь мора и великих бед. Пойдет смута по всей земле. Так сказано в Книге, не изменишь…
– Что же теперь делать? – выдохнул кто-то из мужчин.
– Искать прощения… – Повитуха больше не улыбалась. – Искать прощения у матери-земли. Спускаться в пещеры под горами, бить демонов Изнанки, что семя свое в наш мир пускают, глушить Звенящие узлы. Но разве найдется тот, кто добровольно туда, в землю, полезет?
Мамаше Кунице никто не ответил.
2
ХОЗЯИН ДВОРЦА
Хозяин Эрмитажа проснулся за миг до удара ножа.
Еще не открылись глаза, а тело уже летело в сторону, изогнувшись пружиной. Вперед он прыгнуть не мог, там уже ждали. До револьвера тоже не дотянуться. А справа от громоздкой постели взмахнул оружием еще один ночной гость. Судя по медлительному замаху – двуручный меч или топор.
Топор! Боковина высокой кровати с хрустом переломилась. Зазвенело стекло, кто-то разбил обе лампы. Зала погрузилась во мрак, лишь слабой багровой радугой пульсировал камин и покачивались пятна фонарей за плотными шторами.
Человек толкнулся ногами, выкатился с кровати назад, через голову, бесшумно приземлился на ноги, точно кошка, выставив впереди себя острие кинжала. |