– Всегда к твоим услугам! – сказала Кит, смеясь и похлопывая его по плечу. – В любое время.

Карамона расстроили ее слова. Он отвернулся.

Пыл битвы был к лицу Китиаре. Ее щеки пылали, глаза сверкали, губы алели так, как будто она напилась крови, которую пролила. Кит, все еще смеясь, взяла Таниса за руку, тесно прижалась к нему.

– Ты прекрасно владеешь мечом, друг мой. Ты мог бы неплохо зарабатывать себе на жизнь своим клинком. Я удивлена, что ты не выбрал занятие наемника.

– Я и сейчас неплохо зарабатываю. И при этом безопасно, – добавил он, но при этом он улыбался, польщенный ее отзывом.

– Ха! – презрительно сказала Кит. – Безопасность ценят старые толстые лавочники. А мы составили неплохую пару, сражаясь бок о бок. Знаешь, я тут думала…

Она увлекла Таниса за собой, продолжая говорить что–то тихим голосом. Судя по всему, недавняя ссора была забыта.

– А меня ты не собираешься поблагодарить, Рейстлин? – крикнул Тас, танцуя вокруг Рейстлина. – Посмотри! – Кендер с грустным видом перекинул свой хохолок, ставший несколько короче, через плечо. Запахло палеными волосами. – Меня немножко подпалило, но оно того стоило, несмотря на то, что я так и не увидел, как тебя жгут на костре. Я довольно сильно огорчился из–за этого, но я знаю, что ты не мог ничего поделать. – Тас примирительно обнял Рейстлина.

– Да, Тас, я благодарю тебя, – сказал Рейстлин и отобрал у кендера свой новый кинжал. – И я хочу поблагодарить тебя, Стурм. Твой поступок был храбрым. Безрассудным, но храбрым.

– Они не имели права казнить тебя без честного суда. Они были неправы, и моим долгом было остановить их. Но все же…

Стурм остановился. Выпрямившись и прижимая руку к поврежденным ребрам, он повернулся к Рейстлину. – Я серьезно обдумал все происшедшее, пока мы шли, и я настаиваю, чтобы ты сдался в руки шерифа Гавани.

– Почему? Я не сделал ничего плохого.

– Убийство жрицы, – сказал Стурм, хмурясь и думая, что Рейстлин увиливает.

– Он не убивал вдову Джудит, Стурм, – спокойно и тихо сказал Карамон. – Она была мертва, когда мы вошли в комнату.

Стурм переводил встревоженный взгляд с одного близнеца на другого.

– Я никогда не слышал от тебя ни слова лжи, Карамон. Но думаю, ты мог бы солгать, если бы от этого зависела жизнь твоего брата.

– Мог бы, – согласился Карамон. – Но сейчас я не лгу. Я клянусь тебе прахом моего отца, что Рейстлин невиновен в этом убийстве.

Стурм долго смотрел на Карамона, прежде чем отвести взгляд. Затем кивнул, соглашаясь. Они продолжили пут.

– А кто убил ее, вы знаете? – спросил Стурм.

Братья обменялись взглядами.

– Не–а, – ответил Карамон и уставился на свои пыльные сапоги.

* * * * *

Когда они дошли до ярмарочной площади, уже наступил день. Торговцы открывали свои палатки, расставляли лотки, готовясь к утренней торговле. Они приветствовали Рейстлина как героя, восхваляя его поступок и хлопая в ладоши, пока вся компания шла к лавке Флинта. Но никто не заговорил с ними прямо.

Флинт даже не открывал свою палатку. Оставив ставни закрытыми, он принялся таскать свои товары в повозку. Когда несколько торговцев, не сдержав любопытства, подошли к нему, чтобы расспросить о причинах столь внезапного отъезда, их неприятно удивил грубый ответ гнома. Они обиделись и ушли заливать обиду пивом в ближайшей таверне.

Позже появился еще один гость, более опасный. Сам шериф прибыл в поисках Рейстлина. Кит вытащила меч и шепнула брату спрятаться. Было похоже на то, что намечалась очередная стычка. Рейстлин посоветовал ей убрать оружие.