– Я хотел сообщить тебе кое–что, молодой человек. Я встретил твою сестру, когда я был в… во время моих странствий.

Взгляд Рейстлина переметнулся назад к магу и загорелся интересом:

– Китиару? Вы видели ее, сэр?

– Да. Я был очень удивлен, должен сказать. Трудно ожидать… от девушки такого возраста… – Тут он остановился, не уверенный в том, как продолжать, под взглядом сияющих голубых глаз мальчика.

Рейстлин понял.

– Она покинула дом вскоре после того, как я поступил в школу, господин архимаг. Думаю, она хотела уйти раньше, но беспокоилась о Карамоне и обо мне. Особенно обо мне. Она думает, что теперь я могу о себе позаботиться.

– Ты все еще только ребенок, – сурово сказал Антимодес, решив, что развитость Рейстлина зашла слишком далеко.

– Но я действительно могу позаботиться о себе, – сказал Рейстлин, и улыбка – та самая усмешка, которую Антимодес видел раньше, – появилась на его губах. Улыбка стала шире, когда через открытую дверь послышался зычный голос Мастера Теобальда.

– Китиара вернулась парой месяцев позже, перед началом зимы, – продолжил Рейстлин. – Она дала отцу денег за комнату и еду в нашем доме. Он сказал, что это не обязательно, но она настояла на том, чтобы он взял деньги; она не собиралась больше ничего принимать от него. У нее был меч, настоящий меч. На нем была засохшая кровь. Она и Карамону дала меч, но отец рассердился и отнял его. Она недолго оставалась. Так где вы ее видели?

– Я не могу припомнить точного названия места, – уклончиво ответил Антимодес. – Эти маленькие городки. Они все похожи один на другой. Она была в трактире с несколькими… компаньонами.

«Неподходящими ей, нечестными людьми», – хотел он добавить, но промолчал, не желая огорчать ребенка, который, похоже, искренне любил сестру. Он видел ее с солдатами–наемниками худшего сорта, из тех, что продают свои мечи за деньги и готовы продать свои души тоже, если хоть кому–то понадобится такая дрянь.

– Она рассказала мне историю о тебе, – быстро продолжил Антимодес, не оставляя ребенку времени задать вопросы. – Она сказала, что когда отец впервые привел тебя сюда, к Мастеру Теобальду, ты зашел в его библиотеку, – в эту самую комнату – сел и принялся читать одну из магических книг.

Сначала Рейстлин выглядел испуганным, потом он улыбнулся. Это была не ухмылка, но озорная улыбка, которая напомнила Антимодесу, что мальчику было всего шесть лет.

– Это невозможно, – сказал Рейстлин, бросая косой взгляд на Антимодеса. – Я только учусь читать и писать на языке аркана.

– Я знаю, что это невозможно, – ответил Антимодес, непроизвольно улыбаясь в ответ. Мальчик мог быть очень обаятельным, если хотел. – Но откуда бы тогда она узнала эту историю?

– От моего брата, – ответил Рейстлин. – Мы были в классе, и мой отец говорил с мастером обо мне. Мастер не хотел принимать меня в школу.

Антимодес поднял брови, пораженный:

– Откуда ты знаешь? Он так и сказал?

– Он не сказал этого так прямо. Но он сказал, что я неправильно воспитан и держу себя неподобающим образом. Я должен говорить только когда ко мне обращаются, и мне надо держать глаза опущенными, а не «выводить его из себя своими гляделками». Так он сказал. Я был «нахальным», «языкастым» и «непочтительным».

– Значит, ты таким и был, Рейстлин, – поучительно сказал Антимодес, сочтя это подходящим моментом для нотации. – Ты должен выказывать своему наставнику и одноклассникам больше уважения.

Рейстлин пожал плечами, этим движением отметая их всех прочь, и продолжил рассказ:

– Мне надоело слушать, как отец извиняется за меня, так что мы с Карамоном пошли исследовать школу.