Около трех сотен всадников перескочили стену и носились по стерне. Сендалат потрясла головой. - Где же остальные?

- Мертвы и умирают.

- Но... времени прошло так мало!

- Больше, чем вам могло показаться. И меньше, чем нужно было по здравому размышлению.

- Кончено?

- Думается, да. Их слишком мало для второй атаки. И вижу на поле едва двадцать павших клинков. - Он указал на новые флаги: - Капитан отзывает всех, а тот верхний флаг заявляет, что мы оставляем поле боя. Пусть обе стороны соберут раненых.

- А они не схватятся вновь?

- Заложница, покидая поле брани, вы словно ступаете в болото, затягивающее до колен. Нет ни воли, чтобы драться, ни сил. В изнеможении и тишине они потащат тела павших товарищей, будут искать родных и друзей. Готов спорить: капитан предложит им наших лекарей и целителей. Возможно, утром.

- А погран-мечи их примут?

Он пожал плечами. - Не могу сказать, ведь мы не знаем, насколько они злы на нас.

Она изучала поле, подмечая, как немногие живые бродят среди мертвых. - Какая напрасная потеря, мастер-конюший.

- Война обличает тщету, заложница. Но отзвуки ее воплей затихают слишком скоро.

Она обдумала его слова и содрогнулась, ощутив некое леденящее касание.

- Будут и раненые животные, - сказал Вент.

- Разумеется. Пойдемте к ним.

Мастер-конюший первым начал спускаться по лестнице. Сендалат полезла следом. На нижней площадке подошла к закрытой двери - и вдруг испуганно вздохнула. - Вент!

- Заложница?

- Там кто-то ходит!

Он приблизился. И покачал головой: - Ничего не слышу.

- Нет, - сказала она. - Уже  нет. Но когда я подошла первый раз - услышала шаги. Тяжелые, шаркающие.

Вент помедлил, прежде чем коснуться засова. Не смог его поднять. И пожал плечами, отходя. - Простите, заложница. Может быть, только ваше воображение? Тяжелые, говорите? Тогда это не девицы.

Она подумала. - Да. Тяжелые шаги.

- Только у лорда Драконуса есть ключи от той комнаты, заложница. На засове пыль, а вы видите - это единственный вход. Стены из сплошного камня, в комнате снизу нет люка. И окон тоже нет.

- Знаю, мастер. Возможно, мне лишь почудилось. Мать всегда твердила, что я склонна к фантазиям. Идемте дальше. Это место мне не нравится.

Выплывая из пропасти безвременья, она открыла глаза.

Сверху был дом-клинок, пригнул к ней покрытое шрамами лицо. Она увидела, как он подносит руку и кладет на лоб ладонь. Теплую, но грубую от мозолей. Ей следовало ощутить презрение, но она не могла. Над мужчиной тонкие облака ползли по небу.

- Слышать можешь? - спросил он. - Я капитан Айвис. Твои сотоварищи... э, удалились. Оставив нам раненых. Не воображал я, что они сочтут поражение столь тяжким, что бросят своих. - Он на миг глянул в сторону, щуря глаза. - Ты была без сознания, но в остальном, похоже, невредима. Мы собрали нескольких лошадей. Когда окрепнете, отправим вас назад, к Пограничным Мечам. Но я хочу знать: почему вы нападали на нас?

Вопрос казался нелепым, слишком нелепым, чтобы отвечать.

Капитан скривился. - Имя?

Она подумала было не отвечать на вопросы, но какой в том смысл? - Лаханис.

- Да, ты юна. Слишком юна, чтобы считать войну своей.

- Моя война! - зашипела она, поднимая руку и отталкивая его ладонь. - Вы напали на наши деревни, вырезали всех! Мы выследили вас и загнали!

- Лаханис, ничего такого мы не делали. - Он еще миг смотрел на нее, потом выругался и обернулся к кому-то. - Те роты Легиона. Нужно было догнать их. Нужно было спросить, чего ради они разбили лагерь в броске камня от стен.

- Чтобы обвинить нас в резне, сир?

- Капрал, помню, каким ловким был ты в ночь убийств. Куда деваются твои мозги, когда ты со мной?

- Сам не знаю, сир.