– Я очень извиняюсь, – влез в наш разговор игрок из числа тех, кто стоял в очереди. – Вы же Хейген, это ваш клан построил храм, верно? Хотелось бы знать, когда он откроется. Просто мы уже давно стоим, ждем, а двери закрыты. Может, вы как-то решите этот вопрос? Времени жалко, если вы понимаете, о чем я говорю.

– Понимаю, – кивнул я устало, – еще как.

Ну да, нет жреца – нет приема, двери закрыты. Даже не закрыты, а запечатаны. И это хорошо. Это мне на пользу.

– Ты обещала! – заорал я, поднимая руку к небесам. – Ты обещала ему смерть в бою! Так держи свое слово!

Я уже взывал к Тиамат, но там, в урочье, она могла меня и не услышать, больно уж непростая это локация. А здесь данный номер не пройдет. Особенно близ храма, возведенного в ее честь.

И она меня снова услышала. Прошуршала, приветливо распахиваясь, каменная дверь, и я знал, кто ждет меня там, внутри.

Только меня, и больше никого.

– Ну вот, – обрадовался игрок, – что значит эффективный руководитель!

– Мих, Назир, Вахмурка, вы стоите у дверей, внутрь никто не должен войти до того, пока я оттуда не выйду, – скомандовал я. – Магистр, я могу попросить вас…

– Разумеется, – отозвался фон Ахенвальд. – Наши мечи к вашим услугам, лэрд Хейген.

Рыцари, на которых не было живого места, обнажили оружие и встали перед моими друзьями первой линией обороны, даже Гунтер – и тот как-то умудрился подняться с земли.

Игроки молча смотрели на происходящее, они даже переговариваться перестали.

Я подхватил ледяную статую, с ужасом осознав, что она таять под теплым весенним солнышком начала, и потащил ее внутрь храма.

– П-погоди. – Заступил мне дорогу брат Юр, и я заметил поблескивание кольчуги под прорехами его черного балахона. – М-мне нужны…

– Потом. – Помотал я головой. – Все потом.

Он что-то хотел сказать, но не стал этого делать, просто отойдя в сторону.

Не знаю, сколько Флоси весил при жизни, не проверял, но в посмертии он здорово тяжелым оказался, у меня шкала выносливости просела так, как никогда. И, главное, расстояние-то преодолел смешное.

Тиамат восседала на своем алтаре, закинув ногу на ногу, и с интересом перебирала груду драгоценностей из числа даров, то и дело поднося поближе к глазам тот или иной предмет.

– Дешевка, – сообщила она мне, осмотрев перстень с крупным аметистом. – Работа грубая, людская, золото – с примесями, камень – с пузырьком. Жадновата у меня паства.

– Скорее небогата. – Я прислонил Флоси к одной из стен. – Зато отдают последнее, цени. Но не это главное. Тиамат, ты же дала ему слово. Он тебе поверил. Он служил тебе не за страх, а за совесть. А ты его обманула.

– Вы, – холодно поправила меня богиня. – Воин, мы с тобой не ровня и никогда ей не станем.

– Верно, – подтвердил я. – Но когда уйдем мы, те, кто вам служит, потому что хочет этого сам, а не по причине выгоды, с кем вы останетесь? С теми, кто при первом же сотрясении основ побежит к новому хозяину, потому что у того еда слаще и он платит лучше? Или просто потому, что он прикрикнул на них чуть громче, чем вы? Сегодня в урочье Вечных Снегов осталось полсотни воинов, они умерли ради вас, не задумываясь, ничего не требуя взамен и не жалея о том даже на пороге смерти. Остатки этого отряда сейчас охраняют храм, хотя валятся с ног от ран и усталости. Но ваш покой им важнее. Вы уверены в том, что те, кто придет после нас, окажутся такими же? Я – нет.