– Красиво сказано. – Тиамат спрыгнула с алтаря и подошла ко мне. – И ты не врешь, воин, я это чувствую.

– Оживите его, – попросил я, показав на Флоси, – сдержите слово.

– Я его уже сдержала. – Богиня сжала пальцами мой подбородок, вздернув лицо вверх. – Он погиб в бою, как и хотел, перед тем сразив могущественного врага. Он умер ликующим победителем. Это ли не мечта истинного воителя?

И ведь ничего не возразишь, все верно сказано. Черт, все же придется Костика под микитки брать. А если и он ничего сделать не сможет? Эта стерва сейчас возьмет и нового жреца назначит, и что тогда?

– Я сделаю то, о чем ты просишь, – продолжила богиня, – сделаю. Но знай: для него мой поступок может оказаться не благословением, а проклятием. Смерть не любит, когда забирают то, что ей принадлежит по праву.

– Мы говорим о Флоси, – облегченно выдохнул я. – Проклятия опасны только для тех, кто их боится или хотя бы в них верит, а он на подобные темы даже не задумывается.

– Смотри, это твой выбор. – Тиамат подошла к ледяной статуе, под которой уже растеклась небольшая лужица, и легонько ткнула пальцем в прозрачный нос Флоси.

Звон, будто разбился хрустальный бокал, плеск воды – и вот перед нами стоит туалетный, живой, здоровый и вонючий.

– Эва! – удивленно рыкнул он, переводя взгляд с меня на богиню и обратно. – А где все? И где та тварюга?

– Тварюга сдохла, – напомнил я ему. – А все… Кто остался, те за дверью.

– Да, кстати, – задумчиво произнесла Тиамат, – подожди меня тут, воин, мы не договорили.

И она вышла их храма, за дверями которого тут же раздался дружный восхищенный возглас толпы.

– А башка где? – Потеребил меня за локоть Флоси. – Башка виверны?

– Там осталась, – отмахнулся я. – Да на кой она тебе?

– Так трофей! – расстроенно пробубнил северянин. – Эх, ярл, ярл, ничего-то ты в жизни не понимаешь. Я ж ее хотел потом Гунтеру подарить, он бы порадовался! А-а-а-а…

Он печально махнул рукой, направился в угол, где стоял шкаф, чем-то там погремел, извлек огромный кувшин, запечатанный сургучной пробкой, лихо ту сковырнул и приник к горлышку ртом.

Ну и славно, пусть надирается, имеет право. А лично мне пора заняться другими вопросами, не менее важными. Тиамат сказала, что мы не договорили? Все так. Все верно.

Глава тринадцатая, в которой все вроде как говорят по душам

За дверями раздался еще один восхищенный коллективный выдох, как видно, Тиамат продолжала радовать паству какими-то божественными трюками. Если честно, ей бы еще крикнуть что-то бравурное, вроде «Я не вижу ваших рук» или там «Я люблю вас! Мои люди всегда со мной!» – и был бы полный комплект.

Но она решила обойтись без лишних фраз, как видно, рассудив, что настоящее божество должно быть немногословным, потому, входя обратно в храм, ограничилась дружелюбным прощальным помаванием ладони, обращенным к верующим.

– Я излечила раны воинов, что служат моей дочери, – сообщила Тиамат мне и зачем-то пояснила: – Всех тех, кто был с тобой в походе.

– За это спасибо, – немного равнодушно отозвался я. – А то Гунтер совсем плох, здорово его призрак ведьмы потрепал.

Такой тон не являлся каким-либо рычагом давления на богиню или очередным трюком, на которые я, хотелось бы верить, изрядный мастер.