Особое внимание, прошу уделить господам офицерам, с поведение которых в бою берут пример все нижние чины. Передайте им мои слова. Все мы носим мундир и числимся флотскими офицерами, и завтра каждому из нас предстоит оплатить Отечеству по своему векселю. Если кто то болен, я согласен принять его рапорт – молвил адмирал, но желающих не оказалось и все моряки, разъехались по своим кораблям.

Траление фарватера прибрежных вод от японских гостинцев проходило всю ночь, но не в сторону бухты Тахе, привычного маршрута эскадры, а по направлению к массивам Ляотишана. Благодаря этому, с первыми лучами солнца эскадра стала вытягиваться на внешний рейд.

Первым двигался «Цесаревич» со стоявшим у бортовых поручней адмиралом Макаровым. Медленно и неторопливо проплывала громада броненосца мимо изготовившихся к походу кораблей, и с палубы каждого из них неслось могучее «Ура!».

Вслед за флагманом двинулись «Ретвизан», «Победа», «Пересвет», «Полтава», «Севастополь» и «Баян». Младшим флагманом эскадры, вместо пребывавшего в жестокой меланхолии Витгефта, Макаров назначил контр адмирала Ухтомского, чей флаг украшал мачту «Пересвета».

Быстро и без задержки, русские броненосцы вышли на внешний рейд и со скоростью 7 узлов двинулись по направлению к мысу Ляотишана, выстраиваясь по ходу движения в походную колонну. Вскоре их обогнали крейсера во главе с «Аскольдом» идущего под вымпелом контр адмирала Рейценштейна. Следуя в кильватере за своим флагманом, «Паллада», «Диана» и «Новик» расположились справа от колонны броненосцев. Слева, их прикрывал отряд миноносцев, состоявший из восьми кораблей, под командованием капитана 2 ранга Коломийца. Резво и решительно вспенивали они морскую синь моря, но в их составе не было быстроходного «Лейтенанта Буракова». Под покровом ночи покинул он крепость, отправившись в Чифу, с известием для наместника о выходе эскадры в поход.

Солнце уже поднялось в небо, когда эскадра завершила все свои перестроения. На «Цесаревиче» кораблям противоминного отряда взвился сигнал «Бог в помощь! Прощайте!» и еще минуту назад, бывшая единым целым эскадра, разделилась. Большая её часть устремилась в прорыв, держа курс на юго восток. Малый остаток кораблей, возвращался в крепость, с которой отныне была связана их судьба.

Как и ожидал адмирал Макаров, враг уже ждал выхода русские корабли. Едва успели скрыться из вида вершины Ляотишана, а впереди по курсу эскадры уже показались дымы вражеских кораблей. Это были отряд легких крейсеров во главе с «Кассаги» под флагом контр адмирала Дэва, прозванных русскими моряками «собачками». Согласно полученной диспозиции, он на всякий случай дежурил  вблизи Ляотишана, тогда как главные силы флота под командованием адмирала Того, ожидали появление русских кораблей в бухте Тахе.

Предполагая, что вблизи крепости могут дежурить японские разведчики, перед выходом эскадры адмирал попросил, чтобы радиотелеграфы Золотой горе и Ляотишана непрерывно работали, создавая сильные помехи в эфире. Такие же помехи создавали и корабли русской эскадры, от чего, командующий японским флотом получил извести о выходе противника с некоторым опозданием. 

Впрочем, эта задержка была в определенной мере компенсирована быстротой японских моряков. Едва только на флагмане взвился сигнал о выступлении, как многочисленная армада кораблей, без всякой задержки устремилась на перехват противника. Пары в котлах были разведены, а перестроения были выполнены японцами столь быстро и безукоризненно, что присутствующий на борту «Микасы» в качестве гостя, английский офицер с восторгом отозвался о них.

  Ваши моряки, мало, чем уступают в своем мастерстве британскими морякам, сэр – похвалил подчиненных Того, командор Бэйли.