— Не могу впустить-съ по парадной лѣстницѣ… У насъ даже жильцамъ приказано внизу калоши снимать. Хозяинъ строжайше запретилъ. У насъ даже съ кошками не дозволяется…

Дама остановилась.

— Отчего-же вы, сдавая квартиру, объ этомъ не предупредили? Если-бы да знали объ этомъ, мы и квартиру не снимали-бы… А теперь деньги за три мѣсяца впередъ заплочены.

— Не знаю-съ. У насъ объ этомъ даже въ квартирной книжкѣ обозначается.

— Въ книжкѣ? Ну, а мы никакой еще книжки не подписывали. Пустите!

— Не могу пустить, сударыня! У насъ отъ домового хозяина строжайше…

— Плевать, мнѣ на вашего хозяина. Вотъ пріѣдетъ мужъ, тогда съ нимъ и разговаривайте. А мнѣ не стоять-же здѣсь на улицѣ съ собакой!

— Въ такомъ разѣ пожалуйте по черной лѣстницѣ. А по парадной я не могу впустить.

— Меня-то? Ко мнѣ-то въ квартиру?

— Точно такъ-съ… За это я буду въ отвѣтѣ. Пожалуйте по черной лѣстницѣ.

На глазахъ дамы показались слезы.

— Ну, хорошо, — сказала она. — Я пойду по черной лѣстницѣ, но вотъ за это-то вы и будете въ большомъ отвѣтѣ, чѣмъ передъ хозяиномъ. Показывайте, гдѣ черная лѣстница.

— А вотъ во дворъ пожалуйте. И сейчасъ направо, первая лѣстница, — проговорилъ швейцаръ. — Вы, сударыня, извините, а по парадной я не имѣю права…

— И пришлите ко мнѣ сейчасъ-же управляющаго домомъ.

Дама направилась къ воротамъ, но швейцаръ ее окликалъ:

— Да вотъ управляющій… Неугодно-ли?

Передъ дамой выросла борода въ пальто и къ фуражкѣ съ кокардой. Борода приподняла фуражку.

Швейцаръ не пускаеть меня съ собакой по лѣстницѣ и говорить, что жильцамъ здѣшняго дома собакъ держать не дозволяется, — обратилась дама къ управляющему.

— Точно такъ-съ, сударыня. Ни собакъ, ни кошекъ, ни куръ… потому у насъ домъ чистый, — далъ отвѣта управляющій. — Такія ужъ правила. У насъ лѣстницы вездѣ помпей. Камины, ковры, статуи… Господинъ Пафнутинъ, жилецъ изъ пятаго номера, ужъ генералъ, а и то…

— Отчего-же вы при сдачѣ квартиры объ этихъ правилахъ не предупредили?

— Да вѣдь книжки квартирной еще не подписывали, а въ книжкахъ у насъ полностью…

— И не подпишемъ. Деньги съ насъ взяли за три мѣсяца, и мы теперь знать ничего не хотимъ. А за то, что вы меня по парадной лѣстницѣ не пускаете въ мою квартиру, вы отвѣтите. Мужъ такъ это не оставитъ.

Управляющій нѣсколько опѣшилъ.

— Вернитесь. Пожалуйте по парадной… А только съ собаками у насъ жить нельзя, — сказалъ онъ.

— Ну, это мы еще посмотримъ! — воскликнула дама, направляясь къ парадному подъѣзду.

— Такія правила-съ… — крикнулъ ей вслѣдъ управляющій. Такой уставъ-съ… А въ чужой монастырь съ своимъ уставомъ не ходятъ.

— Я въ свой монастырь иду, а не въ вашъ. Если я деньги заплатила, то это мой монастырь, — обернулась дама къ управляющему и затѣмъ вошла въ подъѣздъ.

Швейцаръ втаскивалъ за ней по лѣстницѣ швейную машину и бормоталъ:

— У насъ генеральша Мурлова ужъ какая была собачница, а побилась-побилась да и отдала собакъ. Нѣмецъ въ восьмой номеръ тоже силой въѣхалъ въ квартиру съ кошкой и собакой, а гдѣ теперь кошка, гдѣ собака? Всѣхъ дворники извели, потому — правила.

Дама молчала и не оборачивалась.

VI

Только что переѣхали съ дачи на зимнюю квартиру въ новый домъ. Комнаты маленькія. Пахнетъ краской, сыростью, стекла въ двойныхъ рамахъ запотѣли. Въ комнатахъ безпорядокъ. Въ гостиной на столѣ стоить желѣзное ведро и изъ него выглядываетъ фарфоровая лампа, обложенная сѣномъ.