— Не думал, не думал, а тут резко задумал!

— Ну и что!

— Какая ты упрямая, — разозлилась Сонька. — С тобой разговаривать невозможно!

— А ты не разговаривай, — посоветовала я.

— И ты на самом деле хочешь поехать в Москву?

— Нет, не хочу! — Я сбавила тон. — Я думаю об этом. А по поводу твоих беспокойств… С чего ты взяла, что дядя ему денег даст?

— Если ты с ним поедешь? — Сонька вздохнула. — Даст.

Эти слова меня почему-то сильнее всего задели. Да ещё Димка под вечер явился с бутылкой вина и шикарным букетом роз, как я поняла, опять руки просить, теперь уже у меня. Сюрприза у него не получилось, за что опять досталось Соньке и оставалось только радоваться, что подружка этого слышать не может. А я вместо того, чтобы броситься Димке на шею после того, как он меня осчастливил, села на диван, рассматривала цветы, которые по-прежнему держала в руках.

— А как же сын?

Димкина улыбка поблекла.

— Ева, мне казалось, что мы уже объяснились.

— Ты всегда говорил, что ты хочешь быть рядом с ним, видеть, как он растёт. Что для тебя это важно. А теперь ты хочешь уехать, и всё остальное стало не важно?

— Не говори так, — попросил он подозрительно спокойно. Букет у меня отобрал и присел рядом. — Думаешь, я зря это всё затеял?

— Не знаю, Дим.

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

— Только я? Боюсь, у меня не получится.

— Но почему? Зачем всегда думать о других? О себе хоть раз подумай. Вспомни, как ты мечтала о персональных выставках, хотела, чтобы люди смотрели на твои картины и улыбались. Хотела донести до них свои чувства. Я тоже этого хочу.

— А твоя жена?

— А моя жена останется здесь. И поверь мне, несчастной она не будет. Я уже говорил с ней… Я ей всё оставляю. Будем начинать сначала, с тобой вместе. — Калинин залихватски улыбнулся. — Трудно, конечно, будет, но где наша не пропадала? — Он подал мне руку и посмотрел с ожиданием.

Я не сомневалась, нет, но смотрела на его руку и чувствовала непонятную нервозность. Какое-то предчувствие, что ли? Перевела взгляд на Димкино лицо. Он улыбался и смотрел с нежностью.

Я положила руку на его ладонь. Калинин разулыбался шире и поднёс мою руку к губам, поцеловал.

— Ты просто умница. Никогда в этом не сомневался.

Он поднялся и снял пиджак.

— Понимаешь, милая, нельзя осчастливить всех, это невозможно. Приходится делать выбор. — Димка усмехнулся. — Когда счастливы все — это даже как-то ненормально.

— Дядя тебе денег дал?

Калинин секунду помедлил, потом жёстко усмехнулся.

— Вот ведь проныра. Слух как у совы.

— Он дал тебе денег, Дима?

— Не дал. Но даст.

Я молчала.

— А как ты хотела? Он деловой человек, и племянницу свою любит. Борис Владимирович прекрасно понимает, что нужно с чего-то начинать. — Калинин обернулся на меня. — Ева, не хмурься ты так! Нет ничего страшного в том, что мы возьмём у него денег в долг. Не у чужого же берём!

— Не нравится мне всё это. Дима, зачем нам уезжать? Квартиру только купили… — Из-за этого я всерьёз расстраивалась.

— Ева, ты опять? Тебе как маленькой всё объяснять надо? В конце концов, я не говорю тебе, что мы в Москву переезжаем насовсем! Но нужно начать бизнес, надо предпринять какие-то шаги, заинтересовать, а потом… возможно, вернёмся.