Несколько раз вдалеке мелькала суша или одинокие облака, висевшие на одном месте. По словам боцмана, последнее явление тоже признак наличия земли. Шхуна за время плавания по Золотому морю приобрела особый вид. У неё появилось множество мелких повреждений вроде сколов на планшире, фальшбортах, мачтах и наружной обшивке. Нижняя часть корабля, которая скрыта под водой, обросла водорослями, что тянулись за судном, будто волосы утопленников. В прозрачной морской воде это было очень хорошо видно.

Когда подходили к острову, то у штурвала вновь встал проклятый, хотя не было видно никакой опасности.

— Красиво, — оценил вид прибрежной части острова Димка. — Как на лучших земных курортах, куда простому смертному никогда не попасть.

Не загаженных мест на Земле и выглядящих девственными уголками природы осталось совсем немного. А те, где можно отдохнуть, воссозданы заново, так как были уничтожены человеческой натурой лет тридцать назад. Теперь пляжи с белым песком, здоровыми пальмами и аккуратными зарослями джунглей поблизости — это, можно сказать, искусственная экосистема. То, что было до начала восстановления: горы пластика и дрейфующие поблизости пластиково-мусорные острова, чахлая зелень, ядовитые водоросли, пятна и радужные разводы от нефти и нефтепродктов. Кстати, вокруг Москвы практически не осталось обычных лесов, только заповедники, лесопарки и природные заказники. Там, где ещё пятьдесят-шестьдесят лет назад зеленели светлые березняки, стояли непоколебимо дубравы, темнели ельники, где гуляли с корзинками деды и бабки, сейчас раскинулись коттеджные эко-городки. Правда, приставка «эко» означает, что население их живёт вне пределов мегаполисов, и только. Худо-бедно лет двадцать назад началась очистка рек и водоёмов, превращение древних мусорных полигонов в рощи. Может быть, такой ажиотаж на виртигры с фентезийной тематикой связан конкретно с красивой природой, которой здесь больше, чем где-либо ещё в виртмирах.

Сейчас перед нами раскинулся идеальный курортный мирок: белый песок на широком пляже, за ним стена пальм с гроздьями плодов, под ними и чуть дальше ещё более могучая зелёная стена джунглей, раскрашенная яркими цветами, птицами и крупными бабочками. Перед пляжем из воды торчали несколько каменных островков-«столбов» с тонкой ножкой и широкой вершиной, заросшие зеленью. И вот, уже у самого берега, когда шхуна обошла один из них, мы увидели остов корабля, частично ушедший в песок. На почерневшей фок-мачте с обломками рей болтались гнилые обрывки парусов. От грот-мачты остался трёхметровый пенёк с неровно обломанной макушкой.

— Интересненько, — себе под нос пробормотал Димка, — очень интересненько… Алонзо!

— Что, Вуаркал? — обернулся шевалье к нему.

— Это его корабль? — брат махнул рукой на «мумию».

— Да, — лаконично ответил Алонзо.

— А как он выбрался из этого места без него? Или кораблей было несколько? Порталом? По воздуху? — забросал брат его вопросами.

— На шлюпке. Изначально их было пять или шесть. Но в живых остался в итоге один. Проклятье проявило себя после того, как его носитель вышел из вод Золотого моря.

— Спасибо за ответ, — поблагодарил его Димка.

Высадка прошла без сучка и задоринки, хотя я до последнего ждал нападения. Крутил головой на триста шестьдесят градусов, опасаясь врага из воды, с суши или воздуха.