|
Генри немного поколебался, а потом сказал: — Документ, уничтоженный при вас Клоудиром, являлся точной копией завещания, написанной на такой же пергаментной бумаге, аккуратным почерком юриста. — Чепуха, — сказал я. — Документ, взятый мной из тайника, был подлинным. Вы сами говорили. Он кивнул. — Говорил. И он действительно был подлинным. — И я не расставался с ним ни на минуту, покуда его не забрали у меня и не уничтожили. — Если не считать одного-единственного раза, — с улыбкой мягко заметил Генри. — Когда вы несколько часов спали на моем диване тем утром, когда пришли ко мне. Я тихо ахнул и сразу понял, что он скажет дальше. — И пока вы почивали, — продолжал он, — я сделал настолько точную копию, насколько мог. А если учесть мой опыт судейского переписчика и наличие у меня под рукой всех необходимых материалов — включая чистый лист старого пергамента, — мне удалось сделать поистине хорошую копию. Безусловно, достаточно хорошую, чтобы обмануть вас и старого Клоудира. Я не сомневался, что он говорит правду. — Зачем вы сделали это? — Из предосторожности, на случай, если с завещанием произойдет что-нибудь. — И где же оно сейчас? — В надежном месте, где и должно находиться. Я ничего не понимал. — Видите, насколько предусмотрительным я оказался, — продолжал Генри, — и насколько благодарны вы должны быть мне? Я попытался собраться с мыслями. Все это не имело смысла. — Но чего же вы опасались? — вскричал я. — Мы же собирались отнести документ к вашему патрону. Он распознал бы подделку. Я осекся, еще не договорив, ибо мне все стало ясно. — Вы не уславливались ни о какой встрече, верно? Вы тогда ходили к Сайласу Клоудиру, а вовсе не к вашему патрону. Именно вы устроили так, чтобы заманить меня в западню. — Вздор! — воскликнул он. — Вы сами видели, как сильно я пострадал в драке. — Ложь! Ложь! Не так уж сильно вы пострадали. А если даже и сильно, значит, были готовы заплатить такую цену. Это все было фарсом! — Глупости. Вы же не думаете, что человек с положением Памплина согласится участвовать в… — Не знаю. Думаю, я могу подозревать Памплина в чем угодно, хоть он и священник. Мне известно о нем больше, чем вы полагаете. И все же я думаю, вы одурачили своего приятеля так же, как меня. Да, теперь мне все ясно: он вам понадобился именно потому, что стал бы безупречным свидетелем моего похищения и вашего сопротивления налетчикам в случае, если я объявлюсь когда-нибудь. Генри отвернул от меня лицо, словно на сей раз не находя ответа. — Кажется, теперь я все понял. Вы продали меня и завещание Сайласу Клоудиру, хотя я ума не приложу, откуда вы знали, где его искать. Но вы рассчитывали обмануть и старика так же, как предали меня, и потому изготовили поддельный документ. А после моей смерти, когда Клоудир собрался бы предъявить права на поместье в согласии с кодициллом, полагаю, вы намеревались пойти к Момпессонам и сообщить, что завещание находится у вас. |
