|
— Но предположим, он знал, что Барни наняли убить вас. Как изменилось бы положение вещей с вашей смертью? — В случае моей смерти по завещанию наследницей становится Генриетта. Я осекся и в ужасе уставился на Джоуи. Он понял ход моих мыслей, и мы оба разом вскочили на ноги. — Но она никогда не согласится, — проговорил я. — Она… Я умолк, осознав вдруг, что Генриетта, конечно же, считает меня погибшим. О боже! Зачем, ну зачем я решил не ставить ее в известность? Но потом в голову мне пришла следующая мысль, и я вскричал: — Но почему Момпессоны дали согласие на брак? Какую выгоду они извлекают? Времени на подобные раздумья не оставалось. Я начал торопливо одеваться и крикнул: — Беги, найми экипаж, Джоуи! Когда он бросился к двери, я крикнул: — Постой! На какое время Беллринджер заказал карету? — Я не расслышал, на какой час. Но точно на сегодня. — Тогда нам нельзя терять ни минуты. Джоуи помчался вниз, а я открыл бюро и аккуратно уложил в карман все деньги — двадцать фунтов и несколько шиллингов, — оставшиеся от суммы, выданной мне мисс Лидией. Теперь, по крайней мере, я собирался потратить их на дело, которое она сочла бы поистине важным. Затем я сел в экипаж, нанятый Джоуи, и мы покатили на Брук-стрит. Глава 118 Мы добрались до дома Момпессонов в половине седьмого и договорились, что Джоуи пройдет к конюшням и попробует разведать что-нибудь у конюхов. Тем временем я поднялся по ступенькам и смело позвонил в дверной колокольчик. Мне открыл лакей Джозеф (Нед), и он не узнал меня. — Мне надобно видеть сэра Дейвида и леди Момпессон по делу чрезвычайной важности, — выразительно сказал я. Он смерил меня скептическим взглядом, и я вдруг остро осознал, насколько непрезентабельно выгляжу: с окровавленной повязкой на голове и в испачканной кровью одежде. — Позвольте вашу визитную карточку, сэр, — сказал он. — И я пошлю узнать, дома ли господа. На моей карточке значилось мое вымышленное имя, поэтому я сказал: — Доложите, что пришел мистер Джон Хаффам. Как я и предполагал, имя, произведшее столь сильное впечатление на старого мистера Эскрита, открыло передо мной двери еще одного дома, ибо по возвращении Джозеф пригласил меня следовать за ним. Мы поднялись по лестнице и, к некоторому моему смущению, он проводил меня в Большую гостиную. Леди Момпессон сидела на диване, а сэр Дейвид стоял рядом. Когда я вошел в дверь, предупредительно открытую передо мной лакеем, они впились в меня глазами. Казалось, при виде меня они вздрогнули — но потому ли, что узнали меня, или потому, что я являл собой столь ужасное зрелище, не знаю. Несколько мгновений мы пристально смотрели друг на друга, а потом Дейвид бросил взгляд на мать. Я громко задал вопрос, который, несомненно, она сама себе задавала: — Вы узнаете меня, леди Момпессон? — Я видела наследника Хаффама всего один раз, более шести лет назад, и тогда он был маленьким мальчиком. |
